МИФ О ВНУТРЕННЕМ МИРЕ
Жемчужникова ЮлияМИФ О ВНУТРЕННЕМ МИРЕ
Юлия Жемчужникова
Из серии «Тени современной[1] цивилизации»
«На самом деле солнце не восходит,
меняется наклон видимого горизонта Земли.
Луна и звезды не плывут по небу каждую ночь.
Они и есть небо, а мы проплываем среди них.
Как-то так получилось, что Галилей и Кеплер
так никогда нас до конца и не убедили.
Структура нашего языка должна была
зафиксироваться уже к началу XVII века –
все еще где-то глубоко в подсознании мы верим,
что Земля – это центр Вселенной.»
Янто Эванс «Дом из самана. Философия и практика»
Коллективное сознание, бессознательное (далее - б/с)[2] – тень человека и культуры 20 века, вытесненная им давно и надолго, и жестоко, необузданно прорывающаяся порой.
Юнг силой своего гения осветил эту тень, назвал, описал. Его последователи продолжают работу по ее интеграции.
Но! Юнг оставил тонкую перегородку, стеклянную дверь. Похоже, что эта перегородка позволила ему выжить в столь рискованных и сложных условиях. Его галилеева жертва! И благодаря ее наличию, его современники могли хоть и со страхом, но принять идеи и открытия Мэтра.
Вселенское единство, тотальность психического, сознания и б/с – истина, которую далеко не каждый готов принять, но многие готовы принять хоть с небольшой оговоркой.
Эта последняя защита современного разума при всей ее смехотворности держится очень прочно, любимая даже самыми прогрессивными умами.[3]
Похоже, что это последняя защита от полной потери - лишь мифический страх. Мы сродни людям, узнавшим, что Земля круглая и болтается где-то в космосе, и от страха носящим колодки, чтобы не оторваться и не упасть с нее.
Итак, имя этой стеклянной перегородки, заждавшейся моего молотка – миф о «внутреннем мире».[4]
Это мощнейший лингвистический штамп, обычно защищающийся своей стеклянной незначительностью (типа «какая разница! Просто так говориться!»), закрепленный в бытовом и научном сознании.
Несмотря на очевидность того, что никакого «внутри» у физического тела не существует, теологи, философы и психологи упрямо поддерживают эту ложную обыденную установку. Почему? Из невероятной потребности в границах, столь присущей миру собственичества и материальных ценностей.
Моё! – вот клич цивилизованного человека. Эта мораль даже Бога довела до шизофренического расщепления на того, кто в бесконечных небесах и отдельно – искрой в каждом сердце.
В любой литературе и, конечно, в любой психологической книжке Вы найдете слова про «внутренний мир». Воистину – он есть у каждого. И при этом – его нет ни у кого!
Нет, подождите кидать в меня камни. Я вовсе не отрицаю души или индивидуальной психики или личности… Я просто против того, что они отделены друг от друга границами физических тел и спрятаны в какие-то мифические подземелья. Они тут все – снаружи. Их надо назвать по другому. Например, «личная психика». А мир физический давно пора честно назвать внутренним, как самый узкий и плотный из возможных. И никаких «глубин».
Поменяем метафоры сосудов на метафоры пламени и солнц.
Фрейд в конце концов пришел к невозможности осознать все бессознательное, подведя нас вплотную к его бесконечности.
Юнг говорил о шатком, хрупком равновесии между внутренним и внешним… Почему оно шаткое и хрупкое? Потому что вымышленное.
Какое равновесие между Землей и атмосферой, между фитилем и пламенем, цветком и его ароматом?
Интересно увидеть, что страх перед овнешнением психики, души и сопротивление этому конгруэнтны обыденным страхам перед психологией и сопротивлению анализу. Это страхи совместного познавания души. Потому аналитики так любят ложные успокаивающие пилюли в виде нелепых штампов типа «никто не может знать чужие мысли», «один человек никогда не сможет до конца почувствовать или понять другого», и т.п. И это при том бесконечном количестве примеров переживания совместного бытия, которое есть у каждого.
Заметьте! Отсутствие «внутреннего мира» вовсе не исключает индивидуальности. Каждый человек, безусловно, имеет личное психическое пространство. Я бы сказала «личное пространство психического» или «осознаваемого». Причем экстравертированность состоит в потребности большего взаимопроникновения с другими. Интроверты стараются больше защититься от совместного психического опыта. Им безусловно моя идея должна понравится меньше. Да мне и самой она не так уж нравится, поверьте! Не уверенна, что Галилей был рад пониманию того, что Земля висит не-пойми-где без всякой опоры. А что делать? - Правда.
В связи с этой правдой предстоит большая и кропотливая работа по смене устойчивой установки. Эта работа облегчается пониманием ее вредности. И если Вы, коллега, возьметесь подобно мне рассматривать различные психологические теории и явления без этой установки, Вас будут ждать веселые и удивительные открытия, как исчезают натяжки и тонко-скользкие места везде от бихевиоризма до гештальтизма, от Фрейда до Гроффа.
Надеюсь, дорогой коллега, Вы, читая данный текст, смогли отследить последовательность спектра защит, включающихся в ответ на идею отказа от столь любимой фантазии. Обычно это в первую очередь обесценивание и разного рода интеллектуализации, хотя может быть и злость.
По моим наблюдениям миф этот довольно яро защищаем, ведь он – последняя опора перед бездной осознания. И чем ближе человек к ощущению осознания, тем большей толщей бронированной и зеркальной пленки покрывает он это стекло.
Так Хорхе Феррер чудесно подметил странность трансперсональной психологии в том, что она категорически противоречит именно своему названию, акцентируясь на том, что «каждый опыт глубоко индивидуален».
Сможем ли мы – передовой край осознающей, философско-чуткой психологии - быть достойны своего учителя? Сможем ли шагнуть в ширь, в бездну не «глубинности» (столь лелеемой), а космоса? Неужели не такого нашего развития он достоин, а лишь заучивания и повторения под бирками «развития»?
Давайте, а!?
[1] Для начала о слове «современная» в подзаголовке. Думаю, довольно очевидно, что сейчас мы
можем говорить о цивилизации и культуре сложившейся и действующей последние 3-4 века. Эта культура, как действующее мировоззрение и мироощущение взросла, закрепилась и дошла до апогея к концу 20в. Она теперь в основном изжила себя и трещит по швам. В «массах» давно созрело недовольство и поиск нового, в науке разрушение спровоцировал Энштейн, в психологии – Юнг.
[2] Для меня нет четкой границы между бессознательным и сознательным. Они расположены в одной области вселенной и различаются понятно чем. Я говорю о том и том одновременно, т.к. здесь и сейчас для меня важен аспект коллективности, который константен, а не изменчивой осознанности
[3] За что я отдельно уважаю Абрахама Маслоу – за его название «Дальние пределы человеческой психики», и отсутствие в этой работе каких-либо отсылов внутрь.
[4] Я впервые и более подробно чем здесь разбираю эту тему в своей книге «Любовь. Психология Бытия», сейчас готовящейся к печати.