«ПРЕДМЕТНОЕ ЮНГИАНСТВО
и  «АРХЕТИП НА КАЖДЫЙ ДЕНЬ».

Н. Павловская

На одной из конференций МААП я задала Э. Самуэлсу вопрос про архетип. Он ответил: «Все, что угодно, может быть архетипом. Надкушенная шоколадка и ваш зачесавшийся нос – важно почувствовать энергию в этом».

И ведь правда: какая магия, какая нуминозность, когда архетипическими становятся совершенно обыденные, на первый взгляд, привычные вещи: каблук, погремушка, кольцо, пирожок, etc! И как это захватывающе смотреть аналитическим взглядом на вещную среду, видеть символ, смысл  и значение в любом явлении жизни, сделать это естественным и непрерывным способом мышления.

Вот, например, пирожок:

АРХЕТИП ПИРОЖКА

Пирожок - противоречащий теории раздельного питания элемент фаст-фуда? Нет, такое отношение к нему кажется слишком расточительным. Пирожок дает пищу не только желудку. Есть чему поживиться всем четырем юнговским функциям: чувствам – «хороший ли это пирожок?», «хорошо ли мне, когда я ем пирожок?». Ощущениям – «горячий он или холодный, сладкий или соленый?», «каково моему желудку от этого пирожка?». Интуиции – «интересно, с чем он?». Мышлению – о, об этом гораздо подробнее.

Каждому знаком пирожок, но многие ли смогли постичь все тайны, которые он скрывает? Чрезвычайно многозначительно о пирожке сказано в одной из сетей закусочных: «Caution: hot filling». Но осознали ли они в полной мере глубину того, что написали?

Почему в кухнях всех народов мира присутствует тот или иной вариант пирожка? От самсы до эчпочмака, от хачапури до хычина, от пянсе до кибинай, от калиток до риссоле…  Не потому ли, что он создан по образу и подобию человеческому? От прямой ассоциации с физическим телом: внешняя оболочка и внутренности, несущие порой обладателю оных непредсказуемые последствия до психической модели: Персона нарядно-румяной, или вызывающе-подгоревшей, или жалостливо-недопеченной корочки защищает внутренний мир Души и поди разберись, какая Самость прячется там: хищнический ливер или пуэрильное варенье из розовых лепестков, а, может, это – трикстерный пирожок-пустышка?

Пирожок нужно «слепить» как, по сюжетам многих мифов, Бог лепил человека.  Взаимодействие с пирожком, как любое взаимодействие с Другим вызывает массу эмоциональных аффектов, а также - ни дать, ни взять – как в известной мысли Юнга вызывает изменение обоих элементов: и самого пирожка, и поедающего – особенно в определенных участках его тела… Просто какой-то алхимический фаст-фуд!

Таким образом, в поедании пирожка есть ритуальный смысл: мы поедаем самое себя, чтобы насытить самое себя сущностью самих себя.

Почему мама Красной Шапочки дала ей с собой для бабушки именно пирожки? Что за символическое послание несло с риском для жизни юное Эго через чащу бессознательного, от одного полюса великой матери к другому. Почему именно печь с пирожками встречалась в «Гусях-лебедях» Аленушке с братом на пути их инициации? Пирожок, как трансформирующее женское?

Однако, кажется, женским ограничиваться не стоит. Суть пирожка может быть шире и богаче. Считается, что первые пирожки, да и до наших дней - самые популярные: пироги с мясом. А это о чем? Ну, положим, организм человеческий интуитивно чувствует необходимость баланса белков и углеводов и в пирогах это воплощается как нельзя лучше. Кстати, это стремление к балансу вполне себе к вопросу об архетипической конъюнкции и соединении противоположностей. Но, кроме того: откуда берутся эти самые тесто и мясо? Символически то, что связано с произрастанием злаков, их обработкой – фемининная вотчина, а то, что приносит мясо животных – охота, животноводство ассоциируется с маскулинным. Таким образом, выходит, что соединяясь, мужское и женское образуют нечто третье: пирожок, уникальное дитя противоположностей. Чем не иерогамия?

Но пирожок – не только подобие человека: он замахнулся на большее! Пирожок – модель строения Земли: кора – это, само собой, корочка. Мякиш - мантия, а начинка, понятное дело, ядро. Вот и еще один аспект мистической сопричастности – шире и глубже! Олицетворяя человека и Землю одномоментно, пирожок символизирует единство этих категорий. Видимо, с целью продемонстрировать, как возможен синтез Человека и Земли, индивидуального и надличностного, физического и ментального. Да еще и показывает, что каждый человек и есть планета – многоуровневая и цельная.

При взгляде на пирожок возникает еще не один вопрос. Например: а как вообще человечеству пришло в голову класть что-то внутрь чего-то? И, главное, зачем? Казалось бы, это противоречит практичности, здоровой бытовой эффективности: увеличивает временные и трудовые затраты на приготовление пищи! Какие мотивы побудили первых поваров завернуть одну вполне самостоятельную субстанцию в другую с целью образовать третью? Что это –  отыгрывание необходимости сокрытия истинных намерений? Или же это – прашутка? То есть – прапрабабушка шутки? А может - проделки Трикстера? В самом деле, пирожок – заправский хитрец: без подсказки знающего человека поди угадай, что таится в нем? Сладок он или солен? Скоромен или постен? Любопытно и страшновато: а ну как ожидания не оправдаются? А ну как оправдаются с лихвой и ввергнут в пучину греха сладострастия и сотворения кумира? А может пирожок это – метафора индивидуации? Ведь сколько поистине алхимических стадий должна пройти prima materia, чтобы получился пирожок! 

Пирожок - символ загадки и непостижимости бытия. С равной легкостью он иллюстрирует собой как платоновскую теорию образов, формы, как выражения идеи (понятно, что форма пирожка – не есть самоцель, а есть отражение идеи), преходящести, изменчивости бытия и неизменности умопостигаемых прообразов (ведь не существует вечных пирожков, но существует перманентное желание съесть его), так и аристотелевскую – о форме и материи. Не вступает в противоречие пирожок и с буддистской Сутрой сердца: «нет формы помимо пустоты и нет пустоты помимо формы» - ведь где тот момент, когда пирожок еще есть, и где – там, где его уже нет?   

Далее – везде, со всеми остановками. Хотите – Кьеркегора с его экзистенцией: постигли, что испытываете страх голода и страх переедания одновременно, обрели свободу выбора: есть или не есть, вот и готова сущность индивида в пограничном состоянии!

Еще, например, пирожок – хорошая иллюстрация и к идеям Шопенгауэра: пирожок, как «непосредственно сознаваемое» ограничен пределами кожи, то есть, нервными окончаниями. Но за этим - мир, который воспринимается посредством образов в сознании. Часто ли мы, надкусывая пирожок, размышляем, соответствует ли и насколько соответствует этим образам мир, существующий независимо от нас. Удачный повод для таких размышлений!

А хотите – Фрейда: пирожок, как символ удовольствия, сформированный в детстве, приводит к неврозам, обоснованным необходимостью контролировать связанные с ним удовольствия. Пирожок, как констелляция либидинозных драйвов, энантиодромически перетекающих в танатические страх и притяжения. Кстати, у многих опрошенных знакомых мужчин пирожок прочно ассоциируется с сексуальными фантазиями, женскими половыми органами, а женщины, усмехаясь, сразу вспоминают сосиски в тесте.

Прекрасно иллюстрирует пирожок и кляйнианскую теорию объектных отношений: мы можем  долго пребывать в пирожковой параноидно-шизоидной позиции, в которой нас может бросать от четкого понимания, что пирожок это - хорошо, потому что вкусно, питательно, про мамину-бабушкину заботу и уют до ощущения, что пирожок это, конечно же – гадость: современные девушки не едят пирожки, пирожки бывают с котятами, пирожок – это про бездомное кусочничание и так далее. А потом, с годами, проходя перипетии индивидуации в виде смены размеров одежды от сорокового до пятидесятого и обратно, в виде гастритов, холециститов, в виде тревоги финансовых кризисов, для снижения которой, в частности, мы хватались за белковое, раздельное, сыроедческое питание, приходит депрессивная позиция, а с нею мысль, что дело-то вовсе не в пирожке – не в том, хорош он или плох. Дело все в том же труднодостижимом самопринятии, и ясно, что вовсе не принципиально – есть пирожки или нет. Хоть, может, и хотелось бы, чтобы таким волевым решением снижалась базовая тревога… Но - увы. Эх!...

А Бион? И с ним может быть тесно связан пирожок: когда нетрансформированные ингредиенты – бета-элементы мать контейнирует во вполне пригодный для проживания чувственного опыта альфа-элемент – пирожок! А разве редки случаи, когда пирожок выступает доминирующим, подавляющим волю эго «bizarre object»? У кого не было опыта борьбы волевого компонента за жизнь во время диеты!

В рамках обнаружения параллелей с юнгианской парадигмой напрашивается мысль о том, как распространено бессознательное соблазнение анимаформирующих фигур: мамы, бабушки, соседки, нянечки в детском саду, предлагающих маленькому мальчику аппетитный пирожок!

Пирожок – еще и символ индивидуализма (не бывает двух одинаковых пирожков), символ эгалитаризма (каждый, независимо от материального и социального положения, может стать обладателем пирожка), ну и, конечно, теории дарвинизма о естественном отборе (хотя здесь, скорее, речь пойдет об уличной торговле пирожками без лицензии органов санитарного контроля), а также еще несчетного числа «-измов», ни один из которых не сможет в полной мере объяснить это емкое понятие: «пирожок»!

Пирожок – король парадокса: зачем нужно раскатывать его тесто как можно тоньше для того, чтобы оно получилось как можно пышнее!

Пирожок – конечно, и метафора глубинного анализа: удовлетворение от обнаружения скрытого в явном, глубинное – как содержание поверхностного, сочетание индивидуального и коллективного опыта, синтез душевного и телесного, принятие объекта с его несовершенством, освоение принципа «ии», а не привычного «илиили»: не мучительный поиск решения – съесть пирожок с рисом или пирожок с  рыбой. Ведь можно осознать свои возможности, свои пределы, научиться принимать и научиться прощать себя, увидеть новые возможности и - либо съесть уже, наконец,  два этих пирожка, либо изобрести новую начинку и испечь пирожок с рыбой и рисом.

Как много вопросов и осознаваний может обнаружиться в общении человека с пирожком! Однако, признать нужно одно: все эти вопросы и все рассуждения – лишь застенчивое заполнение паузы в ожидании самого пирожка: в очереди к прилавку булочной, за столиком ресторана с неторопливыми официантами, у бабушкиной духовки. Потому что когда пирожок, наконец, касается вкусовых рецепторов, тут уж нет места досужим размышлениям, психологизации и рефлексии! В свои права вступает ген удовольствия!…. А может, пирожок - это он и есть, этот самый ген? Хм… Снова рассуждения?... Кажется, пора тянуться за следующим пирожком!

Наталия Павловская, сентябрь 2012, Москва