Исследование возможностей активного воображения на примере образа «Тайная дверь» и интерпретация его символического смысла в аналитической работе.

Первушина Т.Н. юнгианский аналитик, член РОАП

Прилуцкая М.И. юнгианский аналитик, член РОАП

 

Объяснить, что происходит с человеком, когда бессознательное интегрируется в его сознание, невероятно сложно. Это нужно пережить самому. Это нечто сугубо личное, не обсуждаемое и происходит с каждым по-своему: у меня - так, у другого - иначе, но происходит все время.

К.Г. Юнг «Воспоминания, сновидения, размышления»

 

                  Аналитическая работа с образами в психологическом сопровождении клиентов—это важное пространство трансформации, душевного и духовного развития [29,32,1,2,5,6,12,14,16,18]. Такая работа происходит постоянно, но не всегда является целенаправленной. В кабинете мы вступаем во взаимодействие, как с образами клиента (прежде всего, через проекции, фантазии и ассоциации), так и со своими контрпереносными образами и откликами [19,20,23,33,31].

                Огромный мир внутренних образов многоаспектен, каждый образ, даже страшный или непонятный, по-своему дает психическое питание душе человека. Нашей аналитической задачей является сопроводить эти образы и обеспечить их рефлексию и символическую интеграцию [30,17,11].

                 Каждый из наших клиентов испытывает желание работать с образами и интерес к этому. Однако работа с образами в отсутствие специалиста достаточно опасна, так как можно усилить захваченность комплексом, особенно в ситуации Эго, ослабленного кризисом [2,8,16,29].  Терапевт, желающий работать с образами, должен уметь это делать[1]. Клиенту также требуется определенный опыт и внимательность, бережность к материалу бессознательного.

             Мы встречаемся с образами каждый день, в сновидениях, ассоциациях и проекциях, мы прикасается к невидимому миру символического и вбираем его значения. В аналитической работе мы занимаемся этим целенаправленно. Метод работы с образами такой, как активное воображение и/или различные имагинативные  методы, дает нам пространство глубокого исследования.

           Целенаправленно мы вызываем или откликаемся на те элементы или комплексы нашей души, которые в обычной жизни влияют на нас неосознанно и стихийно.  Все клиенты бессознательно хотели бы работать с образами, которые завораживают, потрясают или пугают. Но для аналитика или терапевта это работа не с красивой картинкой, а с большой стихией, мир которой надо познавать и уважать.

           Работа с образами требует обучения и практики, внимания к деталям, способности к контейнированию  и эмоционального принятия. Восстановление контакта с образами благодаря сопровождению аналитика и открытости клиента может дать обогащение, проживание и переработку эмоций и аффектов, освобождение от ригидных симптомов. Настоящее погружение в себя и свое бессознательное пробуждает благодатный ответ, усиливая возможности обращения человека к себе и углубления контакта с собой. Образ как единица психики—всегда глубинно индивидуален и несет обновление [23,31]. Он требует  проживания, и рефлексии, поэтому, можно сказать, что он обеспечивает трансформацию энергии либидо как для Эго, так и для Самости, психики в целом [13,23,31].

           Очень часто психика спонтанно формирует образы и символы, так как этот процесс отражает глубинные интеграционные процессы и потребность в них. Работа трансцендентной функции происходит постоянно [14,10,19,20,1,11,5]. С результатами этой работы человек встречается в сновидениях, интенсивных проекциях и спонтанных ассоциациях. Рассмотрим и проанализируем эти процессы более подробно.  

           После ссоры с мужем клиентка 32 лет увидела следующее сновидение:

Она обнаружила себя в квартире, где она жила с родителями в детстве. Она ходила по комнатам и испытывала чувство, как будто должна что-то найти, заходила в детскую, на кухню, в гостиную. Она вспомнила, что искала свое кольцо и вдруг увидела справа в коридоре новую дверь, которой никогда не встречала, и которая  была ей незнакома. Ее охватил страх, дверь была ничем не примечательна, но что-то удерживало ее от того, чтобы сразу открыть ее. Она толкнула дверь, и поняла, что та заперта. Поискала ключ, не смогла его найти, и с этим чувством дезориентации и потерянности проснулась.

На следующей сессии клиентка описала сновидение и много раз возвращалась к нему, ее занимал образ неизвестной двери. Клиентка связывала дверь из сна с проблемами в отношениях. Ей пришла ассоциация , что она не может «достучаться» до своего мужа

          Содержимое бессознательного, от которого клиентка была отделена символической дверью, было ей незнакомо. И сновидение акцентировало внимание на том, что могло находиться за дверью. Клиентке было предложено представить образ из сновидения в активном воображении. Она представила, что

снова оказалась перед дверью в квартире. Она нерешительно толкнула дверь и дверь открылась. В помещении был полумрак, она нащупала выключатель, включила свет и увидела за столом молодого человека.  Клиентка испугалась, хотела быстро выскочить назад в квартиру. А мужчина поднялся и сказал—«как же долго я тебя ждал, спасибо, что ты пришла». Когда мужчина поблагодарил ее, клиентка была удивлена и спросила, «почему же ты меня ждал?». Он ответил— «только вместе с тобой я могу отсюда выйти». Тогда она взяла его за руку, они вышли из комнаты и оказались на улице. Мужчина протянул ей маленький изящный медным ключик со словами—«это  я сохранил для тебя, возьми его». На этом образ завершился, клиентка почувствовала себя спокойно и гармонично.

Когда позже клиентка вернулась к теме ссоры с мужем, она неожиданно расплакалась,  потом почувствовала облегчение, сообщила, что у нее внутри больше нет гнева к мужу, и она чувствует себя готовой спокойно поговорить с ним. Она связала получение ключа с возможностью душевного контакта с мужем.  Взаимодействие со значимыми образами принесло эмоциональное освобождение, а также новые смыслы и значения. Рассмотрим более подробно  процесс исследования образа.

              Затронувшее клиентку сновидение начиналось с возвращения в детское пространство—квартиру, где она жила с родителями. Этот элемент сновидения, вероятно , свидетельствовал о погружении в прошлое, и связи других образов сна с детским опытом. Поиск чего-то неизвестного в старом пространстве часто повторяет типичный сказочный сюжет поиска волшебного предмета, которые  нужен для дальнейших приключений героя или героини. В сказках часто герой или героиня ищет и находит за дверью ключ, цветок, меч, зеркало. [17,3,7,6,22,26] Клиентка во сне обнаружила, что ищет кольцо. Символизм кольца многоаспектен[2]. Кольцо, а первично, круг—является базовой геометрической формой, первоначальным элементом. Кольцо является неделимым и несет символизм целостности, а ,соответственно, и Самости. Кольцо является образом связи, брака, брачных уз, обязательств и статуса, символом оберега, защиты (кольцо царей, государственных служащих, священнослужителей разных культов в древнем мире). Кольцо связано с темой сокровищ, драгоценностей. Можно предположить, что, с одной стороны, в сновидении Эго клиентки было ориентировано на поиск самоценности и целостности, переживаемой первоначально в детстве. С другой стороны, архетипический потенциал образа кольца свидетельствует об активизации бессознательного с целью обновления и поиска новой целостности, построенной не только на детской, личной, а на универсальной основе.[26,27,31,32,33,22] В дальнейшем во сне поиски кольца привели сновидицу к обнаружению новой, до этого времени, тайной двери. Возможно, прямые поиски тайной двери вызвали бы сильное сопротивление, поэтому она ищет знакомый предмет, который может соединить ее с бессознательным и является проводником к ее неисследованным частям. Она находится в коридоре—месте  символической связи нескольких пространств. Символизм двери и входа имеет множество разноаспектных значений[3]. Дверь прежде всего отражает переходное, насыщенное пространство, подчеркивающее как границы (закрыто или открыто), так и переход, углубление, трансформацию и попадание в новое пространство/ измерение. В культурно-социальной сфере мы встречаем с древних времен множество ритуалов, связанных с входом и дверьми в доме[4]. Дверь соединяет как цивилизованное, человеческое, так и духовное, божественное. Поэтому, для взаимодействия с этим герметическим пространством, требуется ритуал [27]. В сновидении Эго клиентки не может зайти и открыть дверь—дверь заперта. Этот образ с большей вероятностью можно трактовать компенсаторно [32,33,17]. Не столько бессознательное заперто от Эго, сколько Эго может быть не готово к встрече с бессознательным и избегает ее. Тема поиска кольца—это также подготовка Эго к встрече с новым. Кольцо волшебный, но более безопасный и известный предмет, чем дверь. Можно увидеть, что само сновидение постепенно готовит клиентку к встрече с бессознательным, которая произойдет позже. Запертая дверь в сказках обычно отражает поворот сюжета и открытие какого-то теневого содержания (как, например, во французской сказке «Синяя борода» или в романе К. С. Льюиса «Хроники Нарнии»). Не всегда это содержание имеет негативные характеристики, в некоторых случаях психика уже готова к усилению контакта с Эго, и тогда проживание образов сновидения способствует высвобождению энергии и новому этапу (например, такой сюжет мы встречаем в истории про Буратино, его золотой ключик и тайную дверь в театр).

            В активном воображении женщина легко открывает дверь и заходит в новое пространство. Ее Эго уже готово к взаимодействию с образами. Она вносит свет сознания и обнаруживает в тайной комнате молодого человека. Сюжет встречи мужчины и женщины, несомненно, относится к разряду архетипических [15,17]. Он включает в себя как образ пары, так и образ себя, поиска своего отражения, потому что, конечно, внутри Эго обнаруживает другого—Анимус—личный психопомп [4,15]. В этом сюжете активного воображения мы не встречаем прямого отражения тени и агрессивного содержимого (как в других сказках и личных фантазиях). Здесь место внутреннего предоставлено Анимусу. Клиентка в активном воображении взаимодействует с этой фигурой, несмотря на свои сомнения и страх. Мы видим интегрирующий образ контакта и освобождения. Она выходит на улицу с ним вместе—освобождая и его, и себя от «символического» заточения в своих защитах и аффектах. В воображении происходит реабилитация мужского и от этого осуществляется реабилитация и освобождение женского. Символический подарок—медный ключик—является новым образом найденного: от кольца—к двери—к мужчине и к ключу. Символизм ключа также интересен[5]. Ключ не является дверью, но принадлежит входу в пространство—двери, шкафу, шкатулке и т. д. Ключ относится к пространству контейнера, регулируя вход и выход. Интересно, что во сне не находится ключа, а в воображении он появляется и остается во внутреннем мире клиентки.  Ключ несет в себе элементы фаллического символизма—он проникает в замок—т.е. этот образ несет сексуальное содержание, которое уже интегрировано. В своей работе «Тавистокские лекции» К. Г. Юнг исследует образ ключа. Он пишет, что

«идея ключа часто связывалась с мистериями в пещере. В культе Митры существовал даже отдельный бог, бог ключа Айон…Бога изображали в виде крылатого существа с мужским телом и головой льва, обвитого змеей, возвышавшейся над его головой…Бог представляет Неопределенное время и Длящуюся вечность; он является верховным богом в иерархии митраизма, созидающим и разрушающим все существующее, в бергсонианском смысле творческое время…Айон, львоголовый бог, обвитый змеей, представляет также искомое единство противоположностей, свет и тьму, мужское и женское, созидание и разрушение. Бог изображен со скрещенными руками, держащими ключи. Это – ключи к прошлому и будущему» [с. 185, 28].

Образ ключа в данном примере активного воображения несет символический трансформационный элемент, является иллюстрацией активизации работы трансцендентной функции психики, вносящей новый баланс во внутреннее феминное и маскулинное.

          Вспомним, что и сновидение, и активная работа с образами происходила в контексте жалоб на мужа. Интегрирующий символ—медный ключ—отражает трансформацию маскулинных, феминных и сексуальных энергий. Медь—как материал—в этом символическом процессе может нести значения, связанные с сексуальной и феминной энергией.

Медь издавна связывали с планетой Венерой[6]. Таким образом, получение клиенткой медного ключа отражает феминную трансформацию, способность управлять внутренним миром и «иметь от него ключи», а также интеграцию сексуальных и маскулинных энергий, так как клиентка как будто получает маленький символический фаллос, несущий единство противоположностей.

            В данном процессе мы видим разные степени контакта и интеграции символических образов и стоящих за ними аффектов. Симбиотическая проблематика  в выражении потребностей и в обозначении и принятии границ внесла свой вклад в трудности отношений с мужем у клиентки[4]. Трансформация образов отношений открывает перед психикой новую символику, которую важно интегрировать в психические модели. Поэтому не только этап проживания образов и контакта с ними, но и подробная их рефлексия, сознательная обработка и связывание со своей жизнью—это необходимые процессы, происходящие в анализе [5].

             Работа сновидения и работа активного воображения, несомненно, не являются идентичными, степень бессознательности образов выше в сновидении или спонтанной ассоциации. При этом целенаправленное развитие образов активизирует работу оси Эго-Самость и укрепляет диалог человека с самим собой, перестраивает этот диалог. Сознательное внимание к образам также необходимо, как и запоминание сновидений. Все это есть необходимое символическое питание души [8,16,29].

В аналитическом процессе клиенты спонтанно обучаются работать с образами. Погружение в свое бессознательное требует навыка и контейнера и взаимодействие с бессознательным углубляется постепенно. Внимание к своим образам и ассоциациям вознаграждается, и глубина символов, которые приходят из бессознательного, увеличивается.

        Рассмотрим другую динамику образов активного воображения у клиентки 40 лет со сложностями выражения агрессии и поддержания своих психологических и поведенческих границ. На аналитической сессии она представила образ:

  она находилась в знакомой квартире, но там она обнаружила новую дверь, которой в реальности не было. Она открыла ее и  увидела дворовую собаку, которая была посажена на цепь, собака бросилась на нее и залаяла. Клиентка почувствовала одновременно страх и желание убежать, и желание задобрить животное. Также ей было очень жалко собаку.  Она дала воды животному, и собака жадно пила. А потом она кормила ее, и собака лизала ее руку. Клиентка прикоснулась к шкуре, погладила собаку и поговорила с ней.

           Такой спонтанный образ потряс клиентку. Сначала она очень боялась. Ей было трудно представить, что она может покормить и напоить свою агрессивную часть. И, возможно, без присутствия аналитика она не решилась бы представить такой образ. Аналитик молчаливым присутствием поддерживал наблюдающее Эго клиентки. О чем свидетельствует такой образный процесс? Какие аффекты и символические значения он отражает? Тайная дверь в данном случае вела к животной части психики, воплощенной в образе собаки. Собака отражает различные хтонические энергии психики, встреча с которыми в данный момент необходима, а также агрессивный инстинкт и активную энергию, запертую за дверью. Считается, что самый сильный инстинкт этого животного – социальное поведение, животное  нуждается в контакте, если ни с себе подобными, то с кем-то, кому она будет нужна, с кем разделит общую жизнь. Именно запертость этой части клиентки говорит о ее отщепленной как агрессивной , так и дружелюбной (стремящейся к социуму) части.  Дверь в образе ведет именно к этим, мало востребованным, но очень нужным внутренним силам. В своей статье «Природа в собачьей конуре» Дж. Хилманн пишет, что образ собаки связан с гневом, дикостью, жадностью к пище, собака связана с миром мертвых и может входить в него, собака выступает как психопомп и как посредник между Эго и глубокими слоями бессознательного. Он пишет «собака была божеством в теле зверя» [с. 106, 24]. Б. Ханна исследует образ собаки и связывает его значение с теневыми силами и преувеличенной сексуальностью. Также она упоминает собаку в роли проводника душ в иной мир или в роли попутчика и друга в этом мире [21].

          Клиентка в образе вступает во взаимодействие с разными символическими смыслами, воплощенными в образе собаки, и бессознательное постепенно интегрируется, так как в сюжете воображения происходит трансформация чувств и смягчение противостояния. Кормление и насыщение фигуры в образе делает эту фигуру ближе. Проблематика оральной стадии отражается в сюжете образа. Кроме того, в кормлении всегда присутствует аспект примирения. В доме врага не едят, но, если ты поел, разделил трапезу, ты стал другом. Поэтому приглашение к трапезе, принятие пищи из рук—это высший акт дружелюбия. В сказках Иван Царевич, попадая в дом Бабы Яги обращается к ней со словами «сначала накорми меня, потом спрашивай», и это изменяет их отношения. Такое активное воображение отражает проблематику потребностей человека и сложностей их удовлетворения. При взаимодействии с собакой женщина тревожится, сомневается, что отражает некоторую установку Эго на игнорирование агрессивных, телесных и оральных потребностей. Собака была заперта, что вероятно, символически можно трактовать и как отсутствие права на защиту и охрану своих границ и своей территории. В жизни клиентка имела много жалоб по поводу сложностей во взаимодействии с людьми и склонности быть эксплуатируемой. Освобождение собаки и контакт с ней был необходим для работы с дисбалансом привязанностей и потребностей. Одним из возможных разворотов работы с данным образом могла бы быть идентификация с собакой, возможность представить себя в животной ипостаси. Одновременно, требуется рефлексия и кропотливая работа осознавания симбиотического паттерна и инфантильных ожиданий.

         Как очень часто бывает, преданность родительскому объекту, а потом любым другим объектам, которые занимают это место, остается во взрослой жизни очень буквальной. Это не дает возможности трансформировать преданность в привязанность и заботу о себе. Можно было бы сказать, что собака на цепи—это символическое отражение невостребованной привязанности к самой себе, которая необходима для укрепления идентичности и для разрешения задач первой половины жизни. Однократная работа с образом не дала возможности сразу разрешить эти задачи, но открыла начало сепарационного пути и восстановления контакта с собой и своей Самостью. Преданность себе вместо преданности Другому—это формирующийся новый эмоциональный опыт, освобождающий от паттернов зависимости.

              В активном воображении мы встречаем неоднократный контакт с телом собаки, что отражает, как заблокированные телесные потребности, так и отщепленную сексуальность, слишком подчиненную зависимым паттернам и не способствующую интеграции духовного и материального. Эротическая энергия задавлена оральной и агрессивной силами, что часто бывает при разных проблематиках зависимости и психосоматических состояний [4,20, 22].

Таким образом, спонтанная работа с образом у данной клиентки также несла энергию обновления и освобождения, способствовала восстановлению связи с собой, своим телом и опосредованно с сексуальностью. Интеграция животной тени (активной, жадной, требовательной), также как и интеграция способности к ассертивности, защите, охране своего являлись терапевтическими мишенями для аналитической работы в дальнейшем. Как работа с образами, так и рефлексия данного опыта и появляющихся тем, служили внутреннему и внешнему развитию человека и освобождению его от комплексов, фиксированных сложным детским опытом.

             Готовность и интерес к работе с образами вероятно связан как с типологией психики человека, так и с доступностью символической функции. Работа с образами является важным методом в анализе и клиентов мужчин. Рассмотрим следующий пример. Клиент мужчина 35 лет, придя на сессию, сообщил, что по дороге в кабинет он обратил внимание на входную дверь в большом, старом здании, обычно запертую, которая в этот раз была открыта и воображение нарисовало ему следующий образ:

Я стою перед дверью в подземелье замка, она открыта, я спускаюсь по большим каменным ступеням в полутемную залу. Это мастерская гномов. Несколько гномов что-то куют на огне. Темные тени и красные отблески озаряют работающих. Они куют металл, оружие. Это невероятно красивая картина, я ею просто зачарован.

Короткий, но яркий образ ремесла в подземелье, может быть рассмотрен как пространство Гефеста[7], с одной стороны, так и пространство матери-Земли, с другой. Неожиданная дверь в бессознательное приносит сильные энергии. Появляющиеся образы завораживают Эго клиента. Нуминозная энергия в тени часто отражает проблематику неполноценности, неустойчивой самооценки и конечно, доминирование материнского комплекса [4,8,25]. Как в истории греческого бога Гефеста, так и в истории клиента, мы встречаемся с нарциссической потребностью заслужить любовь матери. Но потребность в матери ведет гораздо глубже—к архетипической потребности в творчестве—маскулинном творчестве—к которому, конечно, и относится ковка и ремесло кузнеца. Представления, поверья и корпус сказочно-мифологических сюжетов разных народов связывают кузнеца, как минимум ,с потусторонним миром, а как максимум с дьяволом[8]. В этом спонтанном образе кузнецы являются еще и гномами, то есть волшебными духами земли, связанными со скрытыми в недрах земли сокровищами. М. Л. фон Франц рассматривала образ гномов, как относящихся к маленьким божествам, слугам Великой Матери, таким отображениям бессознательного, которые еще не могут оказать воздействие на сознание и требуют спокойной созерцательной установки [17]. Гномы могут олицетворять невидимую работу как позитивной, так и негативной стороны материнского архетипа, так как находятся часто в недрах земли.

Можно предположить, что открытие обитаемого мира внутри отражает появившуюся потребность в творчестве и «переплавке» своего внутреннего мира, открытии собственной силы создавать и найти баланс между маскулинным и материнским. Удовольствие и зачарованность при рассмотрении мужского ремесла также могут указывать на актуализацию эксгибиционистских потребностей и, прежде всего, потребности быть увиденным и быть увиденным, как полноценный мужчина, и как герой мужской группы. Развернувшийся образ также свидетельствует о потенциальной силе Эго, готового работать и, таким образом, защищающегося от нарциссической пуэрильности. Обсуждение и рефлексия символов способствуют «переплавке» нуминозных энергий в доступные для Эго человеческие формы чувств, идей, телесных состояний. В рамках дальнейшего анализа работу с образом кузни можно с клиентом продолжить.

Исходя из описанного, можно предположить, что исследование спонтанного или заданного образа, в данном случае «тайной двери», во внутреннем мире человека открывает разнообразное поле значений. У каждого клиента этот образ ведет к различным слоям индивидуального символизма, требующим интеграции. Часто образ является проводником к теневым содержаниям, скрывающим подавленные потребности и неинтегрированные драйвы. «Тайная дверь» (как и любой сознательно проживаемый образ) становится проводником к расширению пространства личности и ее границ, если заблокированная энергия высвобождается и получает сознательную реализацию. Формирование новых смыслов, новых содержаний и различных значений образов,  способствует активизации работы оси Эго-Самость и в целом усиливает индивидуационное движение. Смысл и символ создают живую психическую ткань, служащую контейнером для аффектов и ощущений, что укрепляет Эго-идентичность.

        Как показывают эти примеры, работа с образами является очень многоаспектной и процессуально спонтанной. При этом она имеет свои возможности и ограничения, свой объем для интеграции со стороны Эго. Важность образов состоит и в том, что глубину значений, которые разворачиваются, нельзя присвоить сразу, они имеют пролонгированное, иногда неожиданное воздействие [5,14,13,11,5,2]. Работая с образами, мы как аналитики не должны ждать быстрого инсайта от клиента, укрепляющая работа является постепенной, инсайты и рефлексии имеют накопительный эффект. С каждой сессией образы клиентов расширяются, углубляются и открывают горизонты нового движения. В полной мере мы можем говорить, что аналитическая работа с образами невозможна без проработки, она не строится только на представлении образов, или только на интерпретации. Это глубинный диалог сознаний и бессознательных как минимум двух людей—клиента и аналитика. Диалог, включающий описанную К Г Юнгом картину многоуровневых аналитических отношений, создающих поле для жизни образов и жизни души[32,29].

Литература:

1. Кун Н. Легенды и мифы древней Греции. М., Экспо, 2022
2. Каст В. «Комплексы и воображение», доклад на 12 международной конференции Journal of Analytical Psychology, Берлин,2014
3. Золотая книга лучших сказок мира. М., Терра, 1992
4. Дикман Х. Анализ сказок.: Спб, Академический проект , 2000
5. Джонсон Р. Сновидения и активное воображение.М., Корвет 2017
6. Вудман М. Страсть к совершенству: Юнгианское понимание зависимости, М., 2006, Класс.
7. Братья Гримм Сказки, Минск, Мастацкая литература, 1983
8. Айзенстат С. Дримтендинг: метод исцеления сновидениями М.: Добросвет ИД Городец 2016
9. Абт Т. Территория символа, М., Касталия 2014
10. Мартин С. А. Гнев как внутренняя трансформация. Опубликовано в Quadrant, 1986, Vol.19, № 1, pp.31-46 https://www.maap.pro/biblioteka/stati/martin_gnev_kak_vnutrennyaya_transformaciya.html
11. Миллер Дж. Трансцендентная функция. Исследование одного открытия Юнга. М., Касталия 2014
12. Огден Т. Мечты и интерпретации М.: Класс 1997
13. Пэрис Дж. Мудрость психики. Глубинная психология в век нейронаук. М.: Когито центр, 2012
14. Рафф Дж. Мистерия воображения. Алхимия и психология Юнга, М., 2013
15. Уланов Э. и Б. Трансформация сексуальности архетипический мир анимы и анимуса М., Касталия 2021
16. Уоткинс М. «Движения в воображаемом пространстве», главы из книги «Сны наяву» https://www.maap.pro/biblioteka/stati/wotkins_sny_na_yavu_glava.html
17. фон Франц М.Л. Архетипические паттерны в волшебных сказках М., Класс, 2007
18. фон Франц М. Л., Боа Ф. Путь сновидения М., Касталия 2015
19. Хаббек Дж. Символическая позиция в психотерапии. Впервые опубликовано в Journal of Analytical Psychology, 14:1 (1969), pp.36-47 https://www.maap.pro/biblioteka/stati/habbek_simvolicheskaya_poziciya_v_psihoterapii.html
20. Ханна Б. Встречи с душой. Метод активного воображения Карла Густава Юнга, М., Касталия, 2015
21. Ханна Б. Символизм животных М., Касталия, 2016
22. Хардинг Э. Женские мистерии М., Касталия, 2016
23. Хилман Дж. Миф анализа: три очерка по архетипической психологии М., Когито-центр 2005
24. Хилман Дж. «Природа в собачьей конуре», Альманах «Новая весна» № 8-2008 с. 93-109.
25. Штернберг У. Круг внимания: клинические аспекты юнгианской терапии М., институт общегуманитарных исследований, 1998
26. Элиаде М. Мифы, сновидения, мистерии М., Академический проект, 2019
27. Элиаде М., Трактат по истории религий, в 2 томах, Спб., Алетейя, 2000
28. Юнг К.Г. Аналитическая психология. Теория и практика. Тавистокские лекции Спб., ИОИ 2020
29. Юнг К. Г. Воспоминания, сновидения, размышления. М., АСТ, 1998
30. Юнг К. Г. Дух меркурий. Собрание сочинений. М., Канон, 1996
31. Юнг К.Г. Душа и миф: шесть архетипов Минск, Харвест, 2005
32. Юнг К.Г. Структура и динамика психического, Спб., 2021
33. Якоби И., Хендерсон Дж., Эдингер Э. Образы и символы глубин, М., Касталия, 2014

 

 

 

---

[1]   Авторы статьи регулярно проводят практико-ориентированные семинары по аналитической психологии, включая курс «Работа с образами: юнгианская символдрама и аналитический подход».

[2]   Мы можем вспомнить сюжеты вокруг кольца в русской сказке «Волшебное кольцо», в сказке «Аленький цветочек» кольцо служит проводником из одного мира в другой и также является волшебным. В сказке «Двенадцать месяцев» кольцо позволяло найти дорогу к чудесному костру и получить волшебную помощь. В сказке «Василиса и морской царь» герою помогает рыба достать со дна моря волшебное кольцо и справится со всеми заданиями.

[3]    Дверь на символическом уровне обозначает границу между частями психики.

[4]     Так, на востоке перед дверью в дом ставят сосуд с песком, чтобы входящие опускали туда руки и освобождались от злых помыслов. В японской традиции на порог дома и в проем двери сыплют соль, чтобы защитить пространство от мертвых духов. В Европе часто вырезались защищающие жилищные знаки, которые вешались на дверь. Дверь украшали, она имела трехчастное строение, символизирующее три типа миров—нижний, средний и верхний.

[5] Фаллический символизм ключа в паре ключ-замок связан с процессами отпирания, проникновения, вхождения. Римский бог Янус-бог входов и выходов и всякого начинания—держит ключи власти. Янус был древним богом-создателем, который из бесформенного шара превратился в бога с двумя лицами и двумя ключами. В христианской традиции апостол Петр получает от Иисуса ключи от царствия Небесного. Данный символизм связан с пространством перехода от профанного к сакральному и символизирует трансцендентную функцию, преодолевающую и интегрирующую противоположности.

[6] Медь—это пластичный металл золотистого с розовы цвета, с древних времен широко использовался человеком. Латинское название меди (Cuprum) связано с островом Кипр, с большим медным месторождением. Медь является необходимым элементом для функционирования биологических систем животных и растений. Открытие меди связано с развитием человечества и вступлением его в медный, а потом и бронзовый век. В алхимическом символизме медь обозначалась «зеркалом Венеры», похожем на древнеегипетский Анкх (который, кстати, является базовым символом ключа). Медь в алхимии одновременно связана с женским принципом и с активизацией Солнца.

[7]  Юнгианский аналитик Мартин С. пишет, что Гефеста считали повелителем огня, который преобразует сырые и базовые материалы в великолепные изделия, Гефест связан с творческой фантазией и с творческой сублимацией неполноценности. Гефест покровительствует цивилизации и человеческому труду.[9,10]

[8]    Ремесло кузнеца связано как с магией, так и со священным ритуалом, кузнец реализует активную мужскую изменяющую силу. Молот и наковальня служат образами интеграции мужского и женского. [26,27]