Предисловие выпускающего редактора Московской Ассоциации Аналитической психологии

О философии К.Г. Юнга простыми словами пытаюсь сказать…

Лев Хегай

Сильный ветер налетел с гор

Зеркало ума подернулось рябью

Что есть Неизменность?

            В слове «философия» два корня – «любовь» и «мудрость». Это две величайшие цели жизненных поисков, две абсолютные универсальные человеческие ценности, провозглашаемые всеми народами и во все времена. Куда бы мы ни помещали любовь и мудрость  – в трансцендентную синеву небес или в таинственные глубины собственного Я,  – мы видим в них цель наших жизненных странствий и внутренних поисков. Через взлеты и падения, потери и обретения, муки и радости, через встречи и расставания со множеством людей, проходящих через нашу жизнь, мы собираем по крупицам сокровища любви и мудрости. Возможно, каждая отдельная человеческая жизнь, какой бы она ни была, является лишь попыткой воплощения, персонификации и проживания одной из бесконечного числа граней космической любви и вселенской мудрости. Возможно, от первого и до последнего вздоха каждый из нас пишет свою книгу или творит свою особенную индивидуальную историю о любви и мудрости.  А возможно, что жизнь является лишь уроком любви и мудрости, итог которого мы должны выстрадать, сохранить и перенести куда-то еще. Все значимые моменты жизни вращаются вокруг этих сокровенных тем и продвигают по направлению к ним. Подобно тому, как вибрации планетарного ядра вызывают сотрясения земной тверди, все коллизии и кризисы нашей жизни вызываются смятением, дрожью, «смыслотрясением» в гравитационном поле этих вечных тем.

Погружаясь в море жизни,

В раковине бытия

Нахожу жемчужину смысла

            Когда-то на берегах  Древней Эллады, где родилось слово «философия», греки верили, что космос – это идеальный совершенный порядок, где все вещи занимают положенное им место. Они собирали урожай, ловили рыбу, встречали и провожали торговые суда, отправлялись в военные походы ради подвигов и славы. Жрецы обеспечивали им покровительство богов, отводили несчастья, вторжение иррациональных природных факторов – мора, неурожая, стихийных бедствий. Врачи исцеляли недуги тела. Но понадобилась еще одна профессия – философы, ведущие беседы, приводящие в гармонию дух и душу человека. Слова, посредством которых человек может общаться с другими, выражать и осознавать себя, вносить вклад в коллективную культурную жизнь, отделяют нас от бессловесных животных и мира природы. Они создают другую реальность знаков и смыслов, реальность бессмертного духа, превосходящего нашу тленную плоть. Осваивая это измерение, человек становится человеком,  личностью и одновременно членом социума, частью коллективной жизни человеческого субъекта.

Физического рождения недостаточно, необходимо рождение социальное и духовное. И в этом инициатическом процессе нужна фигура наставника в «майевтике» – духовном родовспоможении. Философ понимался, таким образом, как проводник в страну духовной и душевной жизни, в мир внутренний, равно как и в мир внешний, социальный. Через беседы и диалоги, через поиск ответов на самые актуальные вопросы, через слова, несущие смыслы, человек развивается в полноценного свободного индивида – члена античного социума, допущенного к принятию всех важных решений в полисе, греческом городе.         

Основав в Афинах «Академию» примерно 2500 лет назад, Платон заложил основы европейской цивилизации. Его философия впервые получает стройное рациональное изложение в текстах, доступное для передачи следующим поколениям. Нельзя не согласиться с Хайдеггером, который сказал, что вся западная философия  является комментариями на Платона.  Предметом изучения Мэрилин Нэджи в ее книге «Философские проблемы в психологии К.Г.Юнга» является именно связь Юнга с западной философской традицией. В текстах Платона философия представляла собой гармоничный синтез метафизики, литературы и поэзии, мифа, духовно-морального наставления и даже психотерапии. В процессе последовавшей долгой эволюции философии это синкретическое единство неизбежно дифференцировалось в отдельные дисциплины, такие как онтология, гносеология, этика, эстетика, социальные науки и т.п. Психологии, которая является продуктом распада, заземления и определенного вырождения изначальной или Вечной философии (по словам Олдоса Хаксли), важно помнить о своих корнях. И хотя академическая психология сегодня ужасно далека от идей, лежащих в основании «Академии», психология Юнга возрождает практику изначальной философии.  

Психология Юнга является и наукой, и поэзией, и мифом, и глубинной этикой, но в большей степени сократической майевтикой, помощью человеку в самосозидании, в развитии себя как личности, как существа духовного. В юнгианском понимании разлад с самим собой порождает  страдания современного невротика, и избавиться от него можно, только познав самого себя. Поэтому исцеление этого гностического невроза предполагает поиск нового более целостного или более сбалансированного мировоззрения. Но мировоззрение трудно выразить и описать, не имея определенной философской осведомленности и инструментария.

Однако западная академическая философская традиция, хоть и оказала огромное влияние на формирование юнговского мышления, все же не могла дать удовлетворительные ответы на его поиски. Именно отрыв философской интеллектуальной элиты, запершейся на своих кафедрах из слоновой кости от народа, от пульса реальной жизни, бьющегося в повседневных страданиях пациентов, заставил его искать другой язык для своей психологии. Юнг искал подходящий материал для своей миссии в мифологии, в религиозно-философских учениях Востока, в естественных науках, в алхимии и эзотерике. 

Например, гностическая история  Софии – Премудрости Божией – гораздо лучше отзывается  в страдающей душе невротика, гораздо понятнее ему, чем сухие умопостроения современных философских систем.  Обратной стороной мудрости является неведение, обратной стороной любви – эгоизм. То ли в стремлении познать всю божественную полноту, то ли возжелав соединиться в пару со своей теневой половинкой, София-мудрость породила низший мир неведения и эгоизма. В этом мире субъект-объектного разделения все существа попали  в ловушку пространства и времени, в цепи материальности и смертности. Они оказались погружены в иллюзию отдельного независимого существования и бесконечно страдают от одиночества, печали, зависти, злобы, страха и борьбы за выживание. Но подобно тому, как в восточной монаде Инь содержит зерно Ян, а Ян зерно Инь, также и в материи есть искры духа, а в страданиях есть спрятанные ростки смысла.  Для каждого народа и в каждую эпоху Божественный Логос неустанно воплощается на земле в виде пророков, святых, духовных учителей,  наставников мудрости, задачей которых является помощь  ищущим во взращивании семян духа и в освобождении своей истинной природы, которая есть богоподобная целостность. Этот вольно изложенный миф об ошибке Софии и ее исправлении есть во многих древних раннехристианских учениях. В разных вариациях он сохранялся  тайными обществами, чтобы в XX  веке стать доступным для широких масс людей, которые благодаря возросшему уровню образования могут теперь его понимать.

У Премудрости Божией два крыла

Одним она играет с Небесной синевой вечности

Другим проникает в пучину Земных блужданий

Всеисцеляющая божественная любовь Премудрости-Софии или пронизывающая весь космос Мировая  Душа (Anima Mundi),  или даже пустотная по своей природе (т.е. нередуцируемая до чего-то конкретного)  буддийская запредельная Мудрость Праджняпарамита есть лишь способы разных культур говорить о человеке, который «есть мера всех вещей».  Именно в нем мы найдем все низкое и высокое, все истинное и ложное, в нем солнце соединяется с луной, а микрокосм сходится с макрокосмом. Если не о нем и не для него, то нужны ли вообще многотомные творения философов? Самопознание человека происходит через выход за рамки привычного, через расширение и включение нового, то есть через узнавание себя в не-Я, в чем-то ином или в ком-то другом. Постижение философами высшей мудрости или Мировой Души является поиском незримой сути человека, которая всегда превосходит пределы его иллюзорного смертного бытия в пространстве и времени.  Подобным образом религия ищет Бога, искусство – красоту, наука –законы природы. А психология включила в рассмотрение ранее игнорируемые иррациональные стороны человека – его аффекты, подсознательные влечения, сны, симптомы. 

Проект Юнга подобен алмазу, сияющему множеством граней. В его работах мы находим не только строгую математическую скрупулезность ассоциативного теста или академичность типологии, но и сюжеты, поражающие воображение: Иов спорит с Богом, алхимический дракон выползает из колбы, подземный фаллос на троне правит во сне, летающие тарелки передают послания мандалы-Самости для нашей техногенной цивилизации. Возможно, дискурс психологии таким и должен быть – неисчерпаемо многообразным, как сама человеческая креативность.  Глубинная психология должна быть соразмерна глубине человека и помогать ему эту глубину почувствовать.

Автор книги о юнговской философии Мэрилин Нэджи убедительно показывает, что все ключевые концепции аналитической психологии – архетипы коллективного бессознательного, направляющие энергию либидо типологические установки, индивидуация и Самость, синхрония – говорят об одном и том же. Это попытки Юнга на разный лад и в разные периоды его творчества донести до читателя  реальность Души.  Душа стала предметом его напряженных поисков, страстного томления еще в студенческие годы до знакомства с психоанализом. Трагедией психоанализа, психологии и всего корпуса гуманитарных наук является неспособность за деревьями видеть лес. Так много узнав о свойствах отдельных деревьев, мы «заблудились в сумрачном лесу, утратив правый путь во тьме долины». Кризис каждого отдельного человека, «земную жизнь прошедшего до половины», выражающийся в его невротических симптомах, параллелен кризису культуры, частью которой он является. Как Данте нуждается в Вергилии, проводнике по всем сферам духовной реальности, по Бардо, так и конкретный человек в кризисе и вся культура в целом нуждаются в фигуре  аналитика-философа-поэта-психопомпа.  Только познакомившись со своим бессмертным началом, с Духом или Душой, человек исцелится и возродится, человек в более полной мере станет человеком, станет Человеком или Личностью.

Участь традиционного философа-писателя печальна со времен Экклезиаста: «много мудрости – много печали». Его слова пущены на ветер, и ему неведомо, как они отзываются в сердцах людей, он всегда рискует «метать бисер перед… парнокопытными». Психолог в лучшей ситуации. Лишь психология остается практической философией в том виде, в каком она и должна быть по замыслу Платона. У аналитика есть уникальная возможность проживать на опыте трансформирующую и исцеляющую силу мудрости, добываемой в работе с пациентом. Нет мудрости без взыскующего ее человека, и не приходит она, кроме как через человека. Именно этот аспект мудрости Юнг уважал, как эмпирический в истинном смысле слова. Это не тот эмпиризм, который сводит все к бездумной и механической регистрации фактов наблюдений или к примитивной практичности. Юнговское эмпирическое обоснование комплексов и психических функций было своего рода уловкой, попыткой говорить о Душе в научной среде, где давно разучились говорить на эти темы.

С другой стороны, Юнг часто противопоставлял анализ разным религиозным и эзотерическим школам, также являющимися формами практической философии. Они всегда грешат тоталитаризмом, когда свободная воля ищущего приносится в жертву верности учителю или необдуманному копированию чужих наставлений. Юнг не отвергал духовные учения, являясь в действительности экспертом в них, практикуя многие их методы и рекомендуя обращение к ним своим последователям. Он напоминал, что живая истина не в книгах и не в харизматических лидерах, она повсюду вокруг нас. «Царство Божие вне нас и внутри нас». Она не только в возвышенных откровениях, но и в «низком, недостойном, мусорном» материале снов, симптомов, человеческих страстей. «Камень, который отвергли строители, может сделаться главою угла».  Этим отвергнутым камнем в цивилизации научно-технического прогресса стала Душа. Но ее не могут приватизировать ни религиозная традиция, ни эзотерический учитель, ни психоаналитик. Душа есть единственная подлинная и окончательная реальность, и Душа есть тайна. Аналитик и пациент в равном положении странников на пути к Душе, к сокровенной тайне бытия. Они оба учатся Душе у нее самой.

Книга Мэрилин Нэджи была написана в 1991г., еще в XX столетии. Хоть она и не утратила своей значимости в отношении поднятых там дискуссий, мы сегодня, в веке XXI, в лучшем положении. Квантовая механика во времена Юнга только начинала расшатывать старую картину мира. Сегодня мы уже готовы поверить, что вселенных множество, что они существуют параллельно, имеют более трех измерений, и поэтому привычные нам законы и физические константы получают статус истин ненадежных и относительных. Сегодня больше не нужны новые эксперименты и доказательства для принятия факта влияния наблюдателя на наблюдаемое явление. Любое знание о мире не является объективным, оно определяется тем, что хочет узнать наблюдатель, оно является частью самого наблюдателя. По словам Эйнштейна, «Луна существует, только когда вы на нее смотрите». Точно также и биология XXI века ставит под сомнение случайный и механистический характер естественного отбора.  Найдено, по меньшей мере, пять механизмов того, как на молекулярном уровне опыт предков генетически передается потомкам. Вместе с более революционными исследованиями морфогенетических полей Руперта Шелдрейка эти открытия  подкрепляют отвергнутые прежде наукой ламаркизм и витализм, столь повлиявшие на Юнга. Сознание или человека невозможно изъять из природы и космоса. Поэтому и живые, и неживые объекты, будучи связаны с ним, одухотворены изначально и неустранимо.

Умом Россию не понять…

…в Россию можно только верить

(Ф.И.Тютчев)

Я верю, что XXI век станет веком триумфа юнгианской психологии в России. Россия простирается на восьмую часть суши, являясь географическим сердцем Евразии. Исторически она объединяла Восток и Запад, север и юг, самые разные народы и культуры, служа проводником, связующим мостом и плавильным котлом нового, местом синтеза. Поэтому Россия является символом сути, основы, генерирующей все развития изначальной матрицы. То есть Россия является естественным символом Души вне зависимости от любых текущих политических коллизий. Эта малонаселенная по сравнению с остальным миром территория хранит почти половину природных ресурсов планеты. Это является символом огромного потенциала и скрытых сокровищ Души. Именно поэтому вершины русской философии носят отчетливый религиозно-космический характер и направленность на будущее. В духе изначальной философии Платона именно творения русских мыслителей Серебряного Века соединяли поэзию, искусство, науку, мораль и психологию.

Что бы ни происходило в разных частях мира, Россия все равно останется, и ее потенциал невозможно исчерпать. Это символ непобедимой силы Духа, Свободы, а также простых и ясных базовых человеческих ценностей (той силы, что в правде), которые так же неискоренимы, как неустраним разумный человеческий субъект из познаваемой вселенной. Духовная свобода здесь всегда понималась не как «свобода от» или «свобода для», а как первичная абсолютная (меоническая) свобода Личности, воспетая Н.А.Бердяевым. Это подлинная свобода все всяких пределов и ограничений. Поэтому Россия символически предрасположена к дерзновенным мечтаниям, спонтанности и творчеству. Пусть воинственные народы пустыни привыкли сражаться с пустынными джиннами, насылающими миражи. Пусть скаредные народы перенаселенных островов привыкли все считать и искать везде выгоду ради выживания. Первые одержимы демоном фундаментализма, а вторые – демоном капитализма.  Возможно, в XXI  веке они еще долго будут порождать и пожирать друг друга. Демоны иллюзорны и преходящи, а архетипы и символы Души вечны. Именно России дана особая восприимчивость к вечному.

Создавая аналитическую психологию в России на протяжении более 20-ти лет, мы верили, что именно здесь ей предстоит раскрыться своими самыми сильными сторонами. Юнг намного опережал свое время, он создавал психологию будущего, психологию для поколения, ищущего творческого обновления через возвращение к духовным основам жизни. Однако индивидуалистическая тенденция в его родной Европе все больше уводит людей в болото материализма и атеизма. Быть может, поэтому только в нашем веке и на нашей российской земле его идеи смогут найти понимание и расцвести в полной мере.