Психологические типы
Джон БибиПсихологические типы
Джон Биби
Вступление
Студенты, изучающие аналитическую психологию, не всегда достаточно ясно осознают, типами чего являются эти знаменитые «типы». Наиболее распространенное мнение, что это типы людей. Но для Юнга это были типы сознания, т.е. характеризующие приоритеты, допускаемые эго в установлении и распознании внутренней и внешней реальности личности. Для психотерапевтов понимание разнообразия природных когнитивных позиций может оказаться бесценным в их повседневной работе: как для поддержки основной силы личности их клиентов, так и для того, чтобы помочь каждому в отдельности осознать свои врожденные ограничения. Понимание индивидуальных отличий, соотнесенных с основой этой теории, может уменьшить у клиента чувство стыда от кажущейся (относительной) слабости эго и, таким образом, также снизить потребность в усилении поддержки эго, построении мощной защиты, усложняющей лечение.
Позиция Юнга по вопросу о психологических типах
Начиная с текста, отмечающего поворот в его развитии, «Либидо, его метаморфозы и символы»(1912)1 у Юнга возникло понимание, что движения души, которые можно наблюдать во время анализа, связаны с развитием сознания. Он также смог распознать, что у разных людей сознание не проявляется стандартизировано и одинаково. Более того, Юнг представил концепцию сознания, как центра эго, выражающего его способность ориентироваться в психике с помощью различных установок и функций.
Такая точка зрения начала зарождаться у Юнга, когда он изучал словесные ассоциации в психиатрической клинике Бургхельцли, начиная, примерно с 1902 года. В «Ассоциации нормальных субъектов», написанной вместе с Францем Риклином, Юнг описывает как ассоциации, вызванные у субъектов, называнием серий из 400 различных слов-стимулов, могут продемонстрировать влияние бессознательных комплексов.
Но даже в этом раннем исследовании Юнг признает, что «один принципиальный фактор – это индивидуальный характер». Он и Риклин писали:
В ходе наших экспериментов легко распознаются два типа:
(1) Тип, использующий в своих реакциях субъективный, часто основанный на ощущениях опыт.
(2) Тип, чьи реакции демонстрируют объективное, безличное настроение. (Jung 1973: 148).
Позже, в сентябре 1913г., в лекции, прочитанной на Психоаналитическом конгрессе в Мюнхене, Юнг, обращаясь к психопатологии, которую он наблюдал во время работы в клинике, вновь рассматривает два основных типа «отношения к объекту» (и к себе). Первый – «истерический», чья «центробежная» экстраверсия «демонстрирует, как правило, интенсивность ощущения, превышающую норму». Второй – «шизофренический», у которого при «центростремительной» интроверсии «реакция вообще не достигает нормального уровня» 2 (Jung 1971: 499-500). Это добавило новое измерение помимо присутствия комплекса проблем, анализирующих субъективность сознания, проблем, которые другие науки, включая экспериментальную психологию, уже признали как «личностное выравнивание», термин, принятый Юнгом для описания развивающегося поля изучения. (Shamdasani 2003: 30-31).
На протяжении следующих семи лет с помощью Ганса Шмидт-Гисана и Тони Вольфа Юнг начал разрабатывать свою типологическую теорию. Переписка со Шмид-Гисаном, в частности, помогла ему изучить и преодолеть уравнивание ощущения с экстраверсией и мышления с интроверсией. Коллега Юнга, Тони Вольф помогла ему убедиться, что за пределами экстраверсии-интроверсии и мышления-чувствования, которые до сих пор организовывали психику только на строго рациональной основе, существует иная ось ориентации, которую его теория должна принимать в расчет, «иррациональная» ось ощущения-интуиции. Сам Юнг признал, что разница между его изначальной осью «мышление-чувствование» и осью «ощущение-интуиция» Вольф состояла в том, что первая пара функций приводилась в действие с помощью рационального способа интерпретации опыта, в то время как вторая в большей степени иррационально постигала данное нам внешним и внутренним миром, и, следовательно, не использовала дополнительные процессы познания или оценки. (См. Marshall, 1968) К тому времени, когда он подошел к написанию «Психологических типов» в 1919 и 1920 гг., он уже представлял себе сложную систему анализа типов сознания, охарактеризованных по четырем основным дихотомиям: экстраверсия - интроверсия, мышление – чувствование, ощущение - интуиция и рациональное – иррациональное. Это была система, которую он продолжал защищать всю жизнь, и которая стала основным содержанием всех последующих работ Юнга по психологическим типам.
Определения
В «Психологических типах» Юнг приходит к выводу, что существует четыре функции сознания, которые называются ощущение, мышление, чувствование и интуиция. Это не собственные термины Юнга, более того, они взяты из истории психологии, и несут на себе тень предыдущих значений, оставленную многими целителями и философами. Вспомним четыре темперамента Гиппократа: меланхолик, сангвиник, холерик и флегматик. Теория психологических типов Юнга некоторым образом напоминает «психологию способностей» XVIII века, разработанную такими теоретиками как Христиан фон Вольф и Томас Рид, по мнению которых, сознание состоит из различных сил и качеств, которые называются «способностями». Одна из этих способностей – воля (willing) - стала для Шопенгауэра главным атрибутом бессознательного разума. Фрейд и Адлер разовьют эту тему в их теориях желания и сверхкомпенсации. Их идея эго была фактором, которому пришлось защищать себя от слишком большого знания о воле и бессознательном разуме. Способности эго могли бы, таким образом, лучше определиться как способы защиты, даже если эти защиты позволяли психике преследовать свои истинные цели под маской, как оно и было.
Юнг, постоянно акцентируя внимание на возможностях сознания, принимает волю, как часть эго (Jung 1971: 486). Сосредоточившись на функциях, эго нуждается в ориентации в любой реальности, с которой оно должно совладать. Чтобы понять реальность, рассуждал он, нам нужна функция сознания, которая регистрирует действительность как реальное: он назвал это функцией ощущения, обеспечивающей нам ощущение того, что явлениесуществует (Юнг 1968: 11). Потом, говорил он, нам нужна функция для определения того, что мы воспринимаем, когда мы замечаем что-либо: это он назвал функцией мышления. После этого он понял, что нам нужна функция, определяющая ценность того, что мы восприняли и назвали, это называется функцией чувствования. 3 Наконец, он осознал, что нам требуется функция, дающая возможность предугадать последствия или возможности явления, воспринятого эмпирически, определенного логически, и оцененного с точки зрения категориальной принадлежности: он назвал это функцией интуиции.
Юнгу было легче определить первые три функции, чем четвертую. Как-то раз он сказал: «Ощущение говорит нам, что предмет существует. Мышление говорит нам, чем предмет является, чувствование говорит, чего он стоит для нас. Что же еще может быть? Можно было бы предположить, что мы имеем полное представление о мире, когда нам известно, что что-то существует, что оно такое, и в чем его ценность» И сразу же он добавил: «Но есть и другая категория - время. У всего есть прошлое и будущее. Предметы и явления приходят откуда-то, они идут куда-то, и вы не можете видеть, откуда они пришли, и вы не можете знать, куда они идут, но у вас есть то, что американцы называют предчувствием» (Jung 1968: 13). Это предчувствие, и, в какой-то мере, веру в него, имел в виду Юнг, когда говорил об интуиции. Он стал доверять этому, по существу, иррациональному процессу восприятия. Это понимание - часть обращения Юнга к людям, от природы склонным использовать свою интуицию при ориентировании в реальности. Юнг считал, что чувствование и мышление являются рациональными, а ощущение и интуиция - иррациональными функциями. Он не поддержал противопоставления разума и страсти, предлагаемого «психологией способностей». Юнг понимал «чувствование» как рациональный процесс, то есть, не влияющий (мы иногда говорим, что он «чувствуется») и не являющийся результатом более бессознательных процессов, основанных на эмоциях. В то же время, он признавал, что наши комплексы «обусловлены чувствами». Более того, Юнг давал понять, что он рассматривает процесс установления чувственной оценки как функцию эго, которая была столь же рациональна в своей деятельности, как процесс определения и создания логических связей (мышление). Юнг также признавал ощущения, хотя они являются очевидной базой для нашего эмпирического восприятия реальности, столь же иррациональным способом, как и интуитивное восприятие, которое посылает нам наши «предчувствия». Причина такого вывода в том, что мы не можем рационально выбрать, что именно нам удается увидеть, услышать, осязать или почувствовать на вкус и запах. Связав чувство с мышлением как рациональные функции, и ощущения с интуицией как иррациональные функции сознания, Юнг отказался от привычки XIX в. соединять чувства и интуицию, как свидетельство «романтического» темперамента, а мышление и ощущение, как несомненные признаки «практического» нрава. Наоборот, в «Психологических типах» он убедительно доказывает, что сознание для всех нас является продуктом как рациональных, так и иррациональных процессов столкновения с реальностью и ее оценки.
Понятие экстраверсии к этому времени уже было полностью освобождено от существовавшей ранее в работах Юнга путаницы с мышлением и объективностью, как и интроверсия была освобождена от некогда фиксированной ассоциации с чувствованием и субъективностью. В «Психологических типах» Юнг утверждает:
Экстраверт отличается тягой к объекту, его эмпатией и идентификацией с объектом, его добровольной зависимостью от объекта. Он находится под влиянием объекта в той же степени, в какой он стремится овладеть им (Jung 1971: 317).
И наоборот,
С другой стороны, интроверта отличает его позиционирование как визави объекта. Он борется против всякой зависимости от объекта, он отталкивает все его влияние, и даже боится его. Таким образом, он зависит от идеи, защищающей его от внешней реальности и дающей ему чувство внутренней свободы, хотя он платит за это очень ощутимой потерей психической энергии (Jung 1971: 317-318).
Учитывая использование Юнгом персонификации в его упоминании «интроверта» и «экстраверта», необходима определенная деконструкция. Если читать его текст, как многие это делают, буквально, кажется, что Юнг говорит: интроверсия как «обращенное внутрь либидо», и экстраверсия как «либидо, обращенное наружу» характеризуют разных людей. Но в книге «Психологические типы» он дает понять: все мы переживаем оба процесса, «экстраверт» и «интроверт» присутствуют в каждом из нас. Это становится очевидным, когда он использует широко известные теперь термины, не как существительные, но как прилагательные, чтобы определить, каким образом различные функции сознания развиваются в каждом отдельном человеке. Таким образом, Юнг берется за описание экстравертного мышления, экстравертного чувствования, экстравертного ощущения, экстравертной интуиции, интровертного мышления, интровертного чувствования, интровертного ощущения, и интровертной интуиции, отметив, что эти «основные психологические функции редко или никогда не проявляются с одинаковой силой или степенью развития в одном и том же человеке», и что «как правило, та или иная функция преобладает в силе и развитии» (Jung 1971: 346). Смысл, однако, в том, что все восемь из этих различных когнитивных процессов существуют, по крайней мере, в некоторой степени, в каждом из нас. Истоки того, что сейчас называется «Общетипологическая восьми-функциональная модель» личности (Geldart 1998; Clark 2000; Haas, McAlpine, и Hartzler 2001), четко изложены в «Психологических типах».
Представление Юнга об интровертном использовании функции происходит из его персонифицированного представления о ком-то, «зависящим от идеи». Он объясняет, что он использует термин идея, «чтобы выразить значение изначального образа» (Юнг 1971: 437), то есть, архетип. Интровертной функцией, таким образом, является та, которая отворачивается от объекта и обращается к архетипической «идее», которой объект наиболее соответствует. Эта архетипическая идея, находящаяся во внутреннем мире, может быть понята как глубокая мысль, ценность, метафорический образ, или модель реальности, в зависимости от того, какая функция является интровертной: мышления, чувствования, интуиции или ощущения. Когда интровертная функция используется для ориентации на нечто внешнее, в конечном итоге, происходит сравнение с архетипом, а не со стимулирующим объектом или самой ситуацией, - именно это управляет вниманием функции. Такая позиция может казаться отходом от самого объекта.
Интровертное ощущение, как процесс, таким образом, «руководствуется интенсивностью субъективного ощущения, возбуждаемого объективным стимулом» (Jung 1971: 395). Это означает, что человек, у которого эта функция сильно выражена, будет немедленно реагировать на внутренние, телесные ощущения, вызванные, например, едой, поданной к столу. Так, вздутие живота, или количество перца в блюде, даже уровень шума за столом, могут оказаться более значимыми для его хорошего настроения на званом обеде, чем тщательно собранная хозяином или хозяйкой компания. Такую реакцию мог вызвать диссонанс с архетипом хорошей еды, обусловленный чрезмерной стимуляцией. Этот процесс обычно не виден. Если смотреть со стороны на человека с преобладающей функцией интровертного ощущения, в первую очередь, создается впечатление, будто субъект вообще не испытывает эффекта от объекта. Вмешательство может быть настолько резким, что личность начинает защищаться от всех внешних влияний (Jung 1971:396).
Та же функция, конечно, может проявляться и с помощью визуального сигнала: фильмы Альфреда Хичкока, который, по всей видимости, использовал эту функцию как доминирующую, ослепляют нас сверхъестественной силой казалось бы, обычных изображений, вызывая неожиданные, архетипические реакции.
Действия тех, у кого преобладает интровертная функция (интровертная интуиция или, скажем, интровертное чувствование) могут восприниматься окружающими как обесценивание объекта. Когда интровертная интуиция играет ведущую роль, иногда кажется, что юнгианские исследования могут потерять пациента в лабиринте мифологических «расширений». Поэт Рильке, чья восприимчивость, по всей видимости, характеризуется сильным интровертным чувствованием, говорят, написал своей новой любовнице: «Я тебя люблю, но, конечно, это не твое дело».
Особенно трудной интровертной функцией, с точки зрения личных отношений, является интровертное мышление, потому что, когда оно направлено на человека, «у него возникает очень сильное чувство, что его оценивают только в негативном ключе». Часто «он чувствует, что от него загораживаются, как от чего-то безусловно, беспокоящего» (Jung 1971:383). Когда эта функция используется, человек, действительно, пытается отстраниться от волнующего его объекта. Это происходит потому, что человек, с такой преобладающей функцией «создает мир своих идей, и никогда не откажется от своей мысли, даже если она может оказаться опасной, губительной, еретической, или ранящей чувства других людей» 4 (Jung 1971:384). Идеи, которые встречаются, тем не менее, являются архетипическими идеями, которые могут отличаться от общепринятых, но при этом могут быть гораздо более глубокими и соответствующими фактическому определению ситуации, чем диктат стандартного экстравертного мышления. Эти «новые» мысли, однако, очень трудно сформулировать, и функция интровертного мышления часто продолжает совершенствовать свою концепцию до бесконечности, когда терпение других уже исчерпано: человек с такой сильной функцией просто не знает, когда пора остановиться.
Интровертная интуиция, как функция, обеспокоена «фоновыми процессами сознания», а для человека, использующего эту функцию дифференцированно, «бессознательные образы приобретают достоинство реальных вещей.» (Jung 1971: 399) Это тот тип сознания, который естественно «воспринимает образы, возникающие из априорно унаследованной основы бессознательного». То есть вместо того, чтобы думать о предмете, проводя сравнение с помощью своего жизненного опыта, или ощущая архетип, который возникает в сознании в связи с ситуацией, функция интровертной интуиции непосредственно осознает архетип как образ, можно сказать, «видит» его. Поэтому функция интровертной интуиции отвечает за воображаемый опыт, который другим часто кажется «мистическим».
Интровертное чувствование, напротив, может только почувствовать архетипический образ ситуации. Оно не может его видеть. Древняя индийская история про трех слепых и слона приобретает новый смысл, если учесть, что Индия является страной, где интровертное чувствование, как нам кажется, преобладает в коллективном сознании. Таким образом, все трое слепых (в некоторых версиях - целых шесть, а иногда рассказывают и о городе, в котором все жители слепы), можно сказать, представляют функцию интровертного чувствования, двигаясь, в прямом смысле слова, на ощупь вокруг архетипа (слон - посередине). Обязательно, мыслительное определение этого опыта в любой момент будет частичным «Это веревка», «Это змея», «Это большая глиняная стена» - но этот процесс не закончится, пока слон не будет ощупан полностью. Важно знать, что когда доминирует функция интровертного чувствования, например, чувствуя что-то «плохое», человек чувствует все архетипические категории «плохого» и, вероятно, не остановится, пока не прочувствует все архетипическое зло.
Как говорит Юнг:
Глубину этого чувства можно лишь предугадывать, но ясно постигнуть ее нельзя. Оно делает людей молчаливыми и труднодоступными, ибо оно, подобно мимозе, свертывается от грубости объекта, чтобы восчувствовать сокровенные глубины субъекта. Для обороны оно выдвигает отрицательные суждения чувства или поразительное равнодушие 5. (1971: 387)
Возможно, когда мы в депрессии, мы все погружаемся в наше интровертное чувствование. При осознании интровертного чувствования важно понять, что архетипы могут ощущаться во всех своих деталях, они могут представляться непосредственно интуитивно или пережитыми соматически. Как пишет Юнг, «Изначальные образы, как известно, в той же степени являются идеями, сколь и чувствами. Поэтому такие основополагающие идеи, как Бог, свобода и бессмертие, имеют настолько же ценность чувства, насколько и значение идеи». (1971: 387-8)
Экстравертная функция, как видно из приведенной выше цитаты Юнга, стремится полностью слиться с объектом, чтобы идентифицировать себя с ним. Они часто теряют надлежащее расстояние от предоставленных им стимулов. В случае экстравертного чувствования, таким объектом оказываются чувства (эмоции и предрассудки) других, а зачастую и общества в целом, так что личность человека, с которым отождествляется эта функция «регулируется зависимостью от внешних условий. Ее чувства гармонизируются объективными ситуациями и общими ценностями» (Jung 1971: 356). Женщина, которая руководствуется экстравертным чувствованием в ее «выборе любви», по мнению Юнга, будет смотреть, насколько ее любимый будет «подходящим», а не на что-либо другое (Jung 1971:356). С другой стороны, ни один другой тип не способен на такую силу признательности и симпатии.
Аналогично, экстравертное мышление склонно попадать под очарование устоявшихся представлений, часто пренебрегая самостоятельным осмыслением явления и выбором языка, действительно подходящего к нему. Следовательно, у такого мышления отсутствует механизм торможения, для него очевидно, что такие идеи должны регулировать поведение каждого. Как выразился Юнг, человек, определяемый этой функцией «поднимает ... объективно ориентированную интеллектуальную формулу ... до уровня господствующего принципа не только для себя, но для всей окружающей среды». С другой стороны, эти наиболее характерные функции эпохи Просвещения привели Джона Локка к созданию принципов управления, многие из которых, как до сих пор верят на Западе, имеют универсальную применимость. А Моцарт разработал музыкальные идеи, которым следуют до сих пор.
Экстравертное ощущение, как познавательный процесс, стремится к «накоплению фактического опыта восприятия конкретных объектов» (Jung 1971: 363). Эта функция может в один прекрасный день оказаться настолько прочно привязанной ко внешней реальности, что уже не в состоянии признать, что в это же время может происходить что-то еще. Эта функция идеально подходит для просмотра баскетбольного матча, но она не позволяет заметить, что кто-то собирается сказать или сделать что-то неожиданное.
Экстравертная интуиция может настолько увлечься возможностями ее объектов, что для человека, определяемого этой функцией «возникает ощущение, будто бы вся его жизнь исчезла в новой ситуации». (Jung 1971: 368) Пользуясь метафорой для описания непосредственного инстинктивного процесса, эта функция работает как светофор: зеленый свет сигнализирует, что пришло время приступить к разработке чего-то, красный - что пора остановиться, а желтый – что следует действовать с осторожностью.
Существенной проблемой является то, что люди без аналогичной степени развития экстравертной интуиции могут совсем не замечать присутствия какого-либо сигнала, и поэтому не смогут понять, почему человек, ведомый интуицией, мчится вперед, останавливается или приостанавливается. И то, что экстравертной интуиции не удается ощутить внешние сигналы, может подорвать актуализацию намеченной возможности.
В «Психологических типах» Юнг предложил исчерпывающее понятие селективной дифференциации различных функций сознания как ключ к различным степеням и стилям проявления сознания отдельных людей.
Как он отмечает в 79-страничном разделе определений в конце книги:
Дифференциация. Означает развитие отличий, выделение частей из целого. В данном труде я пользуюсь понятием дифференциации, главным образом, применительно к психологическим функциям. Пока одна функция настолько еще слита с другой или с несколькими другими функциями, например мышление с чувством или чувство с ощущением, что не может выступать самостоятельно, она пребывает в архаическом (см.) состоянии, она не дифференцирована, то есть не выделена из целого как особая часть и не имеет, как таковая, самостоятельного существования.
Недифференцированное мышление не может мыслить отдельно от других функций, то есть к нему всегда примешиваются ощущение, или чувство, или интуиция - точно так же недифференцированное чувство смешивается с ощущениями и фантазиями, как, например, в сексуализации (Фрейд) чувства и мышления при неврозе. (Jung 1971: 424-5)
Пока функция недифференцирована, она не может быть сознательно развернута с помощью направленного психического процесса, который, действительно, находится под контролем эго, и применяется к достижению целей и решению задач: «Без дифференциации невозможно направление, потому что направление функции или соответственно ее направленность покоятся на обособлении ее и на исключении всего не сопринадлежащего. Слияние с иррелевантным делает направленность невозможной - только дифференцированная функция оказывается способной к определенному направлению» (Jung 1971:425)
Эти отрывки дают нам ключ к пониманию, почему в первом английском переводе (Герберта Бейнса) «Pyschologische Typen», работа сопровождалась подзаголовком: «или психология индивидуации». (Jung 1921, 1923) Один из способов понять, что Юнг имел в виду под понятием индивидуации, является поступательная дифференциация различных психологических функций сознания. Потому что, как он выразился в другом месте в разделе определений, «индивидуация есть процесс дифференциации, имеющий целью развитие индивидуальной личности». Она обеспечивает «расширение сферы сознания и сознательной психологической жизни» (Jung 1971: 450)
Поскольку Юнг также считал, что индивидуация, то есть развитие сознания, - это естественный процесс, он чувствовал, что существует способ упорядоченно описать, как он разворачивается в каждом из нас. Поэтому он использовал идеи своих «Психологических типов», чтобы предложить определенные установки развития. Эти установки, по большей части, игнорируются за пределами узкого круга тех, кто интересуется теорией психологических типов, но они-то и являются самыми важными, так как дают ключ к понимаю большинства происходящего в психотерапии, когда личность начинает развиваться 6.
Юнг считал, что мы все получаем хороший старт для индивидуации с помощью естественной склонности различать, по крайней мере, две функции-отношения из нашего общего потенциала с полными восемью функциями.
Две функции-отношения, которые наиболее естественно склонны различаться в начале нашего развития эго-сознания будут разными для каждого человека. Поскольку они развиваются так рано, они оказываются врожденными, хотя позднейшая «фальсификация типа», в результате воздействия окружающей среды, может исказить типологическую склонность человека. (Benziger 1995) Шестнадцать профилей психологических типов могут быть выделены только на основании того, какая из восьми функций-отношений оказывается наиболее дифференцированной – «высшей» функцией, и какая - следующей наиболее дифференцированной – «вспомогательной» функцией.
Юнг обнаружил, что «для всех встречающихся на практике типов имеет значение то основоположение, что они наряду с сознательной главной функцией имеют еще одну сравнительно бессознательную вспомогательную функцию, которая во всех отношениях отличается от сущности главной функции». (Jung 1971: 405-6) Поскольку он также считал, что «естественным путем в качестве вспомогательных могут появиться только те функции, природа которых не противоречит [выделено мной – Дж.Б.] доминирующей функции». Чувствование, например, никогда не может выступать в качестве второй функции для мышления, или ощущение для интуиции. Скорее, если по отношению к дифференциации чья-то первая, или высшая функция находится на рациональной оси (то есть это либо мышление, либо чувствование), то вспомогательная функция этого человека будет исходить от иррациональной оси (ощущение или интуиция).
Высшие функции мышления, таким образом, работают в паре только с одной из двух других возможных функций в ходе нормального развития типа: либо вспомогательным ощущением, либо вспомогательной интуицией. Аналогично, высшие функции ощущения, находясь на иррациональной оси, возьмут свои вспомогательные функции от рациональной оси, а это означает, что они смогут работать в паре только с мышлением или чувствованием. Таким образом, естественно, возникают следующие возможности:
Высшая/Вспомогательная
Чувствование/Интуиция
Чувствование/ Ощущение
Мышление/Интуиция
Мышление/ Ощущение
Интуиция/ Чувствование
Интуиция/ Мышление
Ощущение/ Чувствование
Ощущение/Мышление
Эта схема является основной моделью для дифференциации восьми функций-отношений различных типов людей. Учитывая, что каждая из ведущих функций может быть как экстравертной, так и интровертной (например, ощущение / интуиция могут описать типологию человека либо как «интровертное чувствование со вспомогательной интровертной интуицией» или «экстравертное чувствование со вспомогательной интуицией»), следует, что, с точки зрения типологии, существует шестнадцать разновидностей.
Даже эта дифференциация, к сожалению, не проясняет вопроса, есть ли разница в отношении между первыми двумя функциями в реальной личности. Терапевт должен учитывать, что поздние комментаторы толковали текст Юнга двумя различными способами. Видимо ухватившись за утверждение Юнга о том, что вторичная функция «не антагонистична» первичной, Джо Уилрайт (1982) пришел к выводу, что первые две функции будут иметь одно и то же отношение к экстраверсии и интроверсии. Изабель Бриггс Майерс, с другой стороны, опираясь на последующее утверждение Юнга, что вспомогательная функция «во всех отношениях отличается от характера основной функции» решила, что вспомогательная должна отличаться от высшей функции в плане установки. (Myers and Myers 1980: 18-21)
Следует отметить, что Юнг считал, что большинство людей настолько недифференцированные, что даже вспомогательная функция редко бывает более чем «относительно бессознательной». Слишком тонкое различие в отношении ко вспомогательному, не играло для него большой роли: все, помимо высшей функции, было еще более или менее бессознательным. Юнг говорил о теневой третичной функции, о четвертой, «низшей» функции, которой он придавал особый статус как источнику проблемных, «обидчивых» реакций из-за максимальной близости к бессознательному. Эта низшая функция является «функцией, которая отстает в процессе дифференциации». (Jung 1971:450). Часто, являясь источником стыда, низшая функция понимается как свойство Анимы у мужчины, и Анимуса у женщины, в отличие от высшей функции, которая отождествляется с персоной.
Низшая функция всегда будет на другом полюсе типологической оси (рациональной или иррациональной), на которой оказывается высшая функция. Так, высшая функция мышления будет страдать от низшей функции чувствования, высшее ощущение от интуиции, высшая интуиция от низшего ощущения, и высшее чувство – от низшего мышления. Кроме того (и здесь в юнгианской традиции меньше разногласий), если высшая функция интровертная, низшая функция будет экстравертной, и если высшая -экстравертная, низшая функция будет интровертной. Ось сопряжения верхней и нижней функций современные авторы называют «хребтом» личности. Есть восемь возможных хребтов. Каждый из этих хребтов может принимать одну из двух возможных вспомогательных функций (показано на поперечной оси на левой стороне, - как правая рука, если рассматривать диаграммы как фигуры, с высшими функциями наверху (голове) их хребтов и руками – линией, пересекающей линию хребта. Вот они все выстроились на стене и смотрят на нас со своих различных типологических позиций)
Эти знаменитые шестнадцать «типов» личности, которые большинство людей имеют в виду, когда пользуются термином «психологическое типы» - они были описаны как «типы MBTI» теми, кто научился распознавать верхние и нижние функции с помощью Индикатора Типов Майерс-Бриггс. Мы предпочитаем называть их «типами профилей». При использовании правил Юнга для дифференциации типов и с учетом понимания подхода Изабель Бриггс Майерс к «хорошему развитию типа» (Myers and Kirby 2000), становится ясно, что дифференциация сильной естественной высшей и прилагаемой вспомогательной функции, отличающейся во всех отношениях, является исходной точкой для дальнейшей дифференциации. Другие функции-установки в значительной степени работают за пределами сознания до тех пор, пока они не станут осознанными в ходе развития.
Инновации, критика и развитие
Хотя типы были тщательно изучены многими аналитиками, которые учились непосредственно у Юнга, включая Мейер (1959), Хендерсона (1970), Уилрайта (1982), наиболее полное развитие «Психологических типов» в аналитической психологии было сделано коллегой Юнга Мари-Луизой фон Франц, которая систематически изучала низшие функции для каждого из типов. (von Franz 1971) Она также внесла ясность в отношение низшей функции к «трансцендентной функции» Юнга, указав, что если низшая функция создается сознательно, то отношение к бессознательному изменяется, и личность становится единой. (См. также Beebe 1992: 102-109) Она объяснила, что иерархия Юнга первой, второй и третьей функций предполагает относительный порядок, в котором функции могут быть дифференцированы в ходе психотерапии. В то же время, она отметила, что, как только высшая функция установлена, можно выбирать, следует ли разрабатывать дальше вторую или третью функцию. Но никто (и Юнг говорит также) не может просто взять низшую функцию, и начать развивать ее. Не только нельзя заставить ее «оставаться на низком уровне» (Osterman 1972), к ней можно приблизиться, только когда первые три функции были дифференцированы.
Мне удалось продолжить эту мысль, разъяснив архетипические ограничения вокруг развития функции-отношения в ходе развития (обсуждение моих идей об этом см. Harris 1996: 65-76). Отмечая, что превосходство ведущей функции вытекает из ее ассоциации с архетипом героя, я определил архетипические фигуры, несущие другие три функции в иерархии, которую установили Юнг и фон Франц. Анализируя примеры снов и фильмов, в которых вспомогательные и третичные функции часто символизируются старшим и младшим лицом того же пола, как и фигура, отождествляемая с высшей функцией, я пришел к выводу, что вспомогательная функция воплощается в устойчивой родительской фигуре (обычно отца - для мужчины и мать – для женщины), а третичные функции - неустойчивой фигуре ребенка, что связано с циклами инфляции и дефляции (pueraeternus для мужчины,puellaaeterna для женщины). Хотя фон Франц много говорила о четвертой, низшей функции как «двери, через которую приходят все фигуры бессознательного» (1971/1998: 67), я определил: эго воспринимает четвертую функцию как проблематичный аспект самого себя. Для нас - это не тень, а Анима и Анимус. Я считаю, что существуют другие четыре функции, представляющие собой тень первых четырех. Тень акцентируется в процессе дифференциации, который позволяет первым четырем развиваться и становиться сознательными функциями-отношениями 7. Таким образом, у человека с высшей функцией экстравертного мышления и вспомогательной функцией интровертного ощущения интровертное мышление и экстравертное ощущение будут находиться в тени. И когда этот человек разовьет третичную экстравертную интуицию, он, тем самым отвергнет интровертную интуицию, которая станет одним из аспектов тени. С этой точки зрения, даже низшая функция имеет тень - в данном случае у человека с интровертным чувствованием, воплощенном в Аниме, Тень окажется экстравертным чувствованием.
Таким образом, мне удалось осмыслить первую типологию тени (хотя Наоми Квенк, вскоре после того, произвела свою собственную типологическую модель тени в книге BesideOurselves). Согласно разработанной мной модели типологии (Beebe 2004), определенные архетипы являются носителями тени первых четырех функций: Противоположная Личность (носитель тени Героя), Сенекс или Ведьма (тень Отца или Матери), Трикстер (тень Puer или Puella) и демоническая личность (тень Анимы / Анимуса). Вот как эта модель организует основные архетипические комплексы, частичные личности, которые выражают себя через свои индивидуальные функции-отношения.
Эта модель предполагает, что развитие всех восьми функций-установок подразумевает тесную связь с каждым из архетипических комплексов и дифференциацию каждой функции по ее архетипическому проявлению. При интегрировании чьей-либо типологии, вопросы, связанные с каждым архетипическим комплексом необходимо решать, так же, как в классической индивидуации, которая была задумана как поступательная интеграция коллективного бессознательного в процессе взаимодействия с серией архетипических фигур. Более того, как Пападопулос (1992 Vol 2: 6) обращает внимание: эта модель обеспечивает рациональную основу для анализа архетипических взаимодействий между людьми на основе типологии. Терапевту может оказаться очень полезным распознавание взаимосвязи между функциями и комплексами у отдельных пациентов, особенно в случае заметно измененных состояний сознания у пациентов. В таких случаях терапевт может помочь восстановить силы эго у пациента, говоря на языке его высшей функции, а не отражая типологические идиомы довлеющего комплекса (Sandner and Beebe 1995: 317-344). Рассмотрение способа работы Юнга с аналитической пациенткой, чье восприятие реальности было нарушено вторжением интуитивных религиозных образов, показывает, как он использовал свое понимание типологии для проведения вмешательства, которое помогло пациентке восстановить ее естественную ориентацию, присущую типу ощущения (von der Heydt 1975). В других состояниях, не таких бросающихся в глаза, но тем не менее, достаточно требовательных, пограничных и нарциссических, функции-установки, находящиеся в тени для клиента, могут быть связаны с архетипической защитой самости: это может усилить терапию для более ясного осознания их характера (Beebe 1998b).
Следует также отметить вклад в концептуальное и клиническое развитие теории психологических типов:
- Мейер (1959): описание переноса-контрпереноса с точки зрения «поворота» типологической мандалы аналитика, для сонастройки с пациентом.
- Манн, Осмонд и Хоффер (1968): обсуждение различных отношений ко времени у людей с различными функциями (ощущение, по их мнению, ориентировано на настоящее, чувствование - на прошлое, интуиция - на будущее, а мышлению присуще восприятие времени как непрерывной линии).
- Маршалл (1968): разъяснение «рационального» и «иррационального» с помощью концептуального анализа функций (ощущение и интуиция показаны как «функции данные», а мышление и чувствование как «функции опциональные»).
- Джеймс Хиллман (1971/1998): четко прописанные различия между аспектами функции чувствования и их аффектами, Анимой и персоной. А также его обсуждение роли низшего чувствования в синхронистических явлениях.
- Уильям Виллфорд (1975, 1976, 1977) настаивает на «первенстве» чувствования в иерархии функций (потому что эта функция дискриминирует аффект).
- Шапиро и Александр (1975): феноменологический анализ характерных «движений» экстраверсии (слияние с объектом) и интроверсии (соответствие архетипу) в процессе создании опыта.
- Гроесбек (1976): изучение роли высших и низших функций аналитика в констелляции архетипа «Раненного целителя» во время анализа.
- Кирш (1980): демонстрация того, что интровертные терапевты склонны толковать сны на уровне субъекта, а экстравертные - на уровне объекта.
- Сабини (1988): обсуждение низшей функции терапевта.
- Хилл (1998): обсуждение типологии анимы.
Все эти авторы обогатили и расширили терапевтические возможности типологических формулировок Юнга.
Еще одним важным направлением развития теории психологических типов стало стандартизованное тестирование для определения типа и развития его уровня. В 1940-х годах Джо Уиллрайт, вместе со своей женой Джейн Уиллрайт, Горасом Греем, а позже Джоном Бюлером, предложил первую версию типологического теста «карандаша и бумаги». Это было «JTS» - Обследование юнгианских типов по Грею-Уиллрайтам, по которому были проведены первые рабочие исследования (Mattoon and Davis 1995). Но только Индикатор типов Майерс-Бриггс (MBTI), разработанный Изабель Бриггс Майерс и ее матерью Кэтрин Бриггс, которые не были юнгианскими аналитиками, стал международным эталоном стандартизированного тестирования типов. Тест MBTI, который всерьез разрабатывался с 1942 г. и был лицензирован в 1960-х годах, стал одним из самых популярных психологических инструментов в англоязычном мире и начинает использоваться в переводе в других странах (см. Quenk 2000 – новейшее описание). Этот тест регулярно используется консультантами по вопросам карьеры для оценки «типа» клиентов и работы, которая им больше подходит, а также департаментами человеческих ресурсов и кадровыми службами во всем мире. Прикладной Центр Психологических типов в Гейнсвилле, Флорида содержит большую статистическую базу данных результатов тестирования. В Соединенных Штатах, Ассоциация исследования психологических типов, которая сейчас насчитывает более 4000 членов, проводит конференции по обмену опытом, а так же исследования, основанные на использовании MBTI. Подобные организации есть и в других странах. Существует также версия теста MBTI для детей, Индикатор типов для детей Мерфи-Мейзгейера (MMTIC). Все эти тесты «карандаша и бумаги» связаны с необходимостью выбора, построенного в соответствии с «биполярным предположением» Юнга о том, что мы не можем думать и чувствовать, или ощущать и использовать интуицию одновременно. В 1980 году юнгианские аналитики Джун Сингер и Мэри Лумис предлагали свой тест «Оценка личности по Сингер-Лумис» (SLIP), которая не основывается на этом предположении. Вместо этого тест оценивает уровень развития каждой из восьми функций-отношений отдельно (Loomis 1982).Сравнение результатов тестов, проведенное с целью определить степень согласия между JTS, MBTI и SLIP было опубликовано в 1994 году.
Результаты показали, что тесты MBTI и JTS, выявляют экстраверсию-интроверсию со значительной репрезентативностью, ощущения- интуиции с умеренной репрезентативностью, а мышление-чувствование с ограниченной репрезентативностью. Данные заставляют сомневаться в эффективности этих тестов при определении доминирующей функции. Оказалось, что тесты SLIP, измеряют обобщенные образы, отличные от MBTI и JTS, в связи с тем, что тест Сингер-Лумис в недостаточной мере поддерживает предположение Юнга о биполярности. (Karesh, Pieper, and Holland 1994:30)
Популярность теста MBTI привела к волне публикаций в таких изданиях как JournalofPsychologicalType, TheBulletinofPsychologicalType,TheTypeReporter, иTypeface. Майерс пользуется терминами «суждение» и «восприятие», как менее перегруженными синонимами «рационального» и «иррационального». При этом сам тест ограничивает его дескрипторы «J» и «P» характеристикой ведущих экстравертных функций. Майерс также вводит понятие «хорошее развитие типа», чтобы предложить поступательную дифференциацию функций в соответствии с иерархией высшей, вспомогательной, третичной и низшей. В последние годы возникла полемика относительно того, продолжают ли третья и четвертая функции чередование отношений (касательно экстраверсии или интроверсии), начатое первыми двумя функциями. Модель чередования поддержали Грант и др. (1983) и Браунсворд (1988), в то время как справочник по MBTI предполагает, что вспомогательная, третичная и низшая функции - все противоположны по отношению к доминирующей.
Значительные шаги в сторону интеграции эмпирических открытий разработчиков теста MBTI в клиническую и концептуальную традиции аналитической психологии были сделаны Спото Анджело (1995), Джоном Джаннини (2004), и автором данной работы (Beebe, 1984). Были также попытки связать восемь юнгианских функций-установок и шестнадцать профилей типов MBTI с новым понятием темперамента (Kiersey 1984, Berens 1998), типами телосложения Шелдона (Arraj и Arraj 1988), DSM-IV расстройствами личности (Ekstrom 1988), личностными факторами Neo-PI «Big-5» (McRae и Costa,1989; Wiggins 1996; Scanlon 1999), «множественным интеллектом» когнитивной психологии (Gardner 1983; Thompson, K. 1985, Goleman 1995).Типы связывали с религиозной ориентацией (Ross 1992) и моральными стилями принятия решений (Beebe 1992, 1998, Burleson 2001). В академической психологии Каган (1994, 1998) признал вклад Юнга в теорию темперамента, но при этом выделил существующие проблемы, присущие попыткам понять эти вопросы без понимания физиологии и психологии. Некоторые ученые пытались соотнести типы Юнга с оккультными традициями характерологии, например, эннеаграммой и астрологией.
Современное состояние вопроса и тенденции развития
Типология по-прежнему не всегда воспринимается многими аналитиками. Исследование, опубликованное Плотом в 1972 году, показало, что менее половины юнгианских аналитиков используют психологические типы в своей клинической работе (Plaut 1972) 8. Те, кто работают с типологией, больше полагаются на результаты теста, чем на клинические наблюдения, устанавливая «диагноз типа». Многие из этих аналитиков не знают, что Ассоциация исследования психологических типов считает неэтичным типирование кого-либо только на основе результатов MBTI, который является лишь «индикатором». Необходимо, по крайней мере, последующее собеседование, в котором результаты теста объясняются с оговоркой вроде: «Этоуказания типологического теста, а вы сможете увидеть, действительно ли они вам подходят». Тем не менее, Энни Мерфи Пол (2004) подвергла резкой критике практику использования MBTI преподавателями и консультантами по вопросам карьеры для определения тождества физических лиц.
В психотерапевтических кругах, к сожалению, лишь немногие врачи могут признать восемь функций-установок, путая интровертное чувствование с интровертной интуицией, не зная разницы между экстравертным и интровертным мышлением и так далее. (книга Шарпа 1987 является отличной основной для исправления положения.) Многие, действительно, не понимают разницы между интроверсией и экстраверсией, как процессов личности. (Это доходчиво излагается в статье 1995 Лавина.) Еще одна область в клинической работе, где использование теории типов ограничено, но обладает определенной перспективой, - семейная терапия и консультирование по проблемам брака. Терапевты, объяснившие существование типов своим клиентам, часто сообщали об удовлетворительных результатах. Такое знание показывает партнерам, какой линии поведения они могут ждать друг от друга, и помогает корректировать стиль общения. Но мы не увидим истинного продвижения в понимании значения тончайших и далеко идущих идей Юнга в эго-психологии, пока типологическая грамотность не распространится среди аналитических психологов в большей степени, чем сейчас. Тогда мы сможем надеяться на появление интересных исследований, продолжающих развитие теории Юнга о психологических типах, исследований, которые смогут также способствовать развитию нашего понимания реального пути индивидуации.
1 Название дается по русскому переводу Юнг К.Г. Либидо, его метаморфозы и символы. СПб.: ВЕИП, 1994. http://www.uraapp.ru/proekty/biblioteka/literatura/sobranie-sochineniy-k.g.-yunga/
2 Термины «экстраверсия» и «интроверсия», представляют, очевидно, адаптацию терминов Бинета «экстерноспекция» и «интроспекция» (Binet 1903 cited by Oliver Brachfeld in Ellenberger 1970: 702-3)
3 Каролин Фей (1996) предложила называть это «ценностным чувствованием»
4 Полностью отрывок звучит несколько иначе: «Если он уже при построении своего идейного мира не страшится даже самых смелых дерзаний и не воздерживается от мышления какой бы то ни было мысли - ввиду того, что она опасна, революционна, еретична и оскорбляет чувство, - то все же его охватывает величайшая робость, как только его дерзанию приходится стать внешней действительностью.» Карл Густав Юнг. Психологические типы Перевод: София Лорие (под ред. В. Зеленского), Спб.:Азбука, 2001- доступ до книги http://www.lib.ru/PSIHO/JUNG/psytypes.txt
5 Перевод крупных отрывков приводится по русскому изданию: Карл Густав Юнг. Психологические типы Перевод: София Лорие (под ред. В. Зеленского), Спб.:Азбука, 2001- доступ до книги http://www.lib.ru/PSIHO/JUNG/psytypes.txt
6 «Функция» строго говоря, относится к четырем функциям сознания: ощущению, мышлению, чувствованию и интуиции. В то время как «установка» предполагает привычное направление внимания: экстравертное или интровертное, когда психика действует или реагирует (Jung 1971:414). В литературе подобного рода, принято идентифицировать экстравертное и интровертное развертывание функции при ее определении; поэтому вместо того, чтобы говорить о четырех функциях и двух отношениях, сегодня говорят о восьми функциях-отношениях (Thompson, H. 1996). Эти восемь когнитивных способов предлагают полный набор возможностей для сознательной ориентации, которые потенциально могут дифференцироваться в процессе нашей индивидуации.
7 Здесь, я следовал Майерс, а не Уилрайту, обнаружив, что низшая функция отличается отношением от высшей функции. Я доказал, что отношения функций сменяют друг друга в процессе их дифференциации, так что если первая, высшая, функция - экстравертная, то вспомогательная функция будет интровертной, третичные - экстравертной и низшая – интровертной.
8 Бредвей и Детлофф (1978) установили сферу действия различных психологических типов среди юнгианских аналитиков, а Бредвей и Уилрайт (1978) изучали соотношение психологического типа аналитика и его фактической аналитической практики. Они обнаружили, в частности, что экстраверты, как правило, используют типологию чаще, чем интроверты в процессе установления связи со своими пациентами и для их интерпретации, и что типология используется чаще в Сан-Франциско, чем в Лондоне.