Аватар духа: символизм алкогольных напитков

Татьяна Каблучкова

 

Мысль о том, что алкогольные напитки, как и любая другая пища, имеют символическое значение, совсем не нова. И даже более того, Юнг в своих работах, посвящённых религии, рассматривал вино в ритуале причастия как вещество, содержащее в себе дух (спирт), то есть обозначающее принятие в себя верующими духа Христа[1].

В этой статье мне хотелось бы порассуждать о том, какой именно дух присутствует в разных спиртных напитках и в какую архетипическую вселенную сопровождает эго. Я предположу, что это зависит от сырья, из которого напиток изготовлен, и от количества этого самого духа в нём, то есть от содержания алкоголя.

А для этого нам надо отправиться на экскурсию по временам и странам, где изобретались алкогольные напитки.

 

История потребления алкоголя имеет свой исток ещё в тех временах, когда предки человека перешли к наземному образу жизни. Они подбирали упавшие на землю перезревшие и начавшие бродить плоды, в которых образовался спирт как результат деятельности дрожжей, питающихся сахарами мякоти. Поэтому можно сказать, что человек смог научиться перерабатывать спирт в своём организме (а затем и производить спиртные напитки намеренно) благодаря грибам. Стало быть, настоящими проводниками в мир духов служат именно грибы – царство многоклеточных организмов, которые занимаются в природе переработкой отжившего. Деятельность дрожжей по преобразованию сахара из опавшего и умершего плода в летучий спирт напоминает алхимическую операцию calcinatio – начальный этап Opus magnum, цель которой – очистить вещество от примесей, отделить вечное от временного и наносного:

«Возьмите жестокого серого волка, которого находят в долинах и горах мира, где он бродит, свирепый от голода. Бросьте ему тело Короля, и когда он поглотит его, сожгите его дотла на огромном костре. С помощью этой операции Король будет освобожден, и когда она произведена трижды, лев победил волка, и ему уже нечего больше поглощать. И таким образом наше тело подготовлено к первой стадии нашей работы»^[2].

Роль волка из этой цитаты Валентина Василида как раз и выполняют дрожжи, «пожирая» плоть «старого короля», то есть сахаросодержащего субстрата, превращающегося в спирт, – того самого алхимического льва, которого предстоит извлечь адепту.

Вся история алкогольных напитков кратко описана в этом изречении. Первоначально человек использовал природные источники этого вещества, затем стал сам выращивать фрукты (в первую очередь виноград) и сбраживать их сок в вино, а также обнаружил и другие сахаросодержащие субстраты – мёд, солод, – которые также скармливал дрожжам-«волкам» для обретения искомого. С течением времени человек научился создавать напитки с большей концентрацией спирта и, в конце концов, «освободил Короля» – извлёк спирт в чистом виде.

Через алхимическую метафору мы придали смысловую окраску самому спирту – это Король, символ центральной власти Эго в сознании и Самости в психике. Стало быть, изменение сознания вследствие употребления спирта приводит к усилению связи Эго с Самостью, активации оси Эго-Самость и передаче первому главного свойства последней – центроверсии. Как и любой психический процесс, этот имеет двойственную природу: он может как обогатить сильное Эго вследствие ослабления границ сознания и открытого контакта с бессознательным, со своим источником существования – Богом в душе, так и разрушить слабое Эго, вызывая вследствие этого контакта его богоподобное опухание (инфляцию) или превращение в ничтожество (дефляцию).

Есть и ещё одна тонкость в этом спиртовом образе Самости. Так как Самость в разные периоды жизни Эго воплощается в сознании (индивидуальном и коллективном) через разные архетипы, то я предполагаю, что субстрат, из которого извлечён «дух Самости», может нести символизм конкретного архетипа, который представляет Самость в сознании в данный момент времени или даже в данном географическом месте (то, что называется genius loci – дух местности). Ведь не случайно у всех народов мира есть боги алкогольных напитков и мифы об их происхождении. И локальные боги являются представителями Самости в коллективном сознании этих народов, а местный алкоголь – материальное воплощение этих богов в человеческой жизни, которое можно принять внутрь, став с богом и его мифом единым целым. Вот и получается, что спиртные напитки – это аватары архетипов, а те, в свою очередь – аватары Самости в сознании[3].

 

Прежде чем мы перейдём к изучению алкогольного пантеона, хочется обратиться к терминологии, чтобы лучше понимать, с каким предметом мы имеем дело в вещественном и духовном воплощении.

Этимология слов «спирт» и «алкоголь» самым прямым образом связана с алхимией, с которой мы и начали наше погружение в эту тему.

Так, слово «спирт» происходит от вполне узнаваемого латинского слова spīritus «дыхание, дух, душа», далее из spirare «дуть, дышать», из праиндоевр. *(s)peis- «дуть»[4]. Но как дух стал веществом? Конечно, через алхимию: адепты спиртом называли любую летучую субстанцию[5], которую получали в ходе операций дистилляции, ректификации, сублимации (возгонки)[6], когда из жидкого или твёрдого вещества возгонялась его летучая составляющая[7].

Алкоголь тоже изначально не имел отношения к этиловому спирту. Это арабское слово الكحل‎ (al-kuḥl) попало в Европу в VI-VII веках и первоначально обозначало мелко перемолотую в порошок сурьму для век. В таком значении слово и вошло в латинский язык в XIII веке. В XIV под ним стали понимать просто нечто хорошо перемолотое и растертое. В средневековой алхимии оно обрело значение «очищенный материал», полученный методом дистилляции и восстановления химических веществ до «порошка», являющегося, как предполагалось, чистой эссенцией вещества (подобным образом, и этиловый спирт является эссенцией вина[8]). Парацельс в XVI веке употребил слово «алкоголь» в значении «квинтэссенция вина». Но только в XVIII веке в английском словаре Бэйли его значение было описано, как «очень чистый ректифицированный спирт»[9].

Таким образом, алхимики, очищая prima materia до её порошкообразной сути (алкоголь) и возгоняя из материи дух (спирт), получили вещество, позволяющее нашей душе соединяться с чистым духом бессознательного.

 

Теперь перейдём к той самой prima materia, из которой рождается очищенный дух Самости.

Из чего производили древние люди алкогольные напитки? Одни из древнейших сосудов со следами алкоголя были найдены в неолитической деревне Цзяху в провинции Хэнань Китая. Химический анализ подтвердил наличие остатков сброженного напитка, сделанного из винограда, боярышника, меда и риса в 7000-6650 годах до нашей эры. Это примерно то время, когда на Ближнем Востоке начали производить ячменное пиво и виноградное вино. Ещё один вариант, помимо вина и пива, встречался в древней Индии в 3000 до н.э. – 2000 г. н.э., – напиток Сура готовился из рисовой муки, пшеницы, сахарного тростника, винограда и других фруктов^[10].

В целом, получается, что как только человек научился обрабатывать землю, он начал использовать её плоды не только для питания, но и для опьянения. Причём первоначально обращение со спиртными напитками было весьма осторожным: они использовались в лечебных и сакральных целях (что было практически тождественным), служа подношением богам и способом контакта с ними.

А вот боги могли потреблять алкоголь столько, сколько хотели: древнейший шумерский миф о сотворении первых людей объясняет несовершенство людей тем, что творившие их из глины божества Энки и Нинмах были пьяны от выпитого на пиру пива[11]. Пьяный бог – это странный образ, сочетающий в себе того, с кем устанавливает контакт смертный человек (то есть самого бога), и то, при помощи чего это делается, то есть изменённого состояния сознания, проницаемого для связи с высшими силами. Возможно, что опьянение богов принесённым в дар пивом означает, что божественное состояние изменилось в результате контакта с миром человеческим, и они стали не столь совершенными, что и передалось сотворённым людям, повторившим преходящее несовершенство творцов. А возможно, что выпитое божественной парой пиво было призвано объединить всех богов на том самом пиру друг с другом и с каким-то более высоким божественным порядком (каким именно, рассмотрим далее в символизме пива), и им было не до земного мира, потому вложения в сотворённого из глины человека оказались неполными, несовершенными.

 

Вообще, именно пиво считается древнейшим напитком, изготовленным человеком, даже высказываются версии, что ячмень в больших количествах начали выращивать в немалой степени ради этого напитка[12]. Неизвестно, что появилось раньше – хлеб или пиво, но скорее всего всё же хлеб, так как одомашнивание злаков произошло до появления гончарного дела, необходимого для пивоварения. Первоначальный рецепт пива, скорее всего, включал вымачивание в воде хлеба из ферментированного теста либо требовал приготовления каши из разваренного зерна, которая затем скисала[13]. Многие народы не просто так предпочли пиво вину, так как виноград мог расти далеко не во всех регионах, освоенных древними людьми, а вот злаки, в том числе и ячмень, были менее прихотливы к климату. Кроме того, древнее пиво было не столько напитком, сколько продуктом питания: во-первых, его крепость, как правило, была меньше нынешней (примерно как квас сегодня, хотя уже в Месопотамии было известно более 20 сортов пива); во-вторых, оно было густым и питательным, с добавками из мёда, фиников и других подсластителей; а, в-третьих, пить пиво было безопаснее, чем воду, так как вода могла быть загрязнённой, а кипятить её ещё не научились (не было понимания необходимости этого)[14].

Ещё один факт из истории пива поможет нам обнаружить архетипический мотив этой формы алкоголя, хотя он и так уже заметен почти без прикрас. В самых древних культурах – Месопотамии и Египте – варили пиво только женщины, лишь значительно позже этим стали заниматься и мужчины. В их мифологии покровителями и творцами пива тоже были женские божества: Нинкаси и Сирис у шумеров, Тененет и Хатхор у египтян. Да и не только у этих народов зерновым алкоголем заведовали женщины. Так, у китайцев это богиня Йи-Ди, подарившая людям совершенное вино из риса; у ацтеков – Майауатль, богиня агавы и напитков из неё; Мбаба-Мвана-Вареса у зулусов; Оната – ирокезская богина-дарительница кукурузного зерна и всего, что с ним связано: от сытости до опьянения; Камуи Фучи – богиня очага, риса и пивоварения у народа айнов[15]. И, конечно, мы не можем не вспомнить греческую Деметру, эпитет который – Мать ячменя.

Через греческие аналоги других божеств нам проще ориентироваться в архетипической вселенной, так как они тщательно изучены аналитическими психологами. Конечно, пиво – это плод зерна, а зерно – это дар Великой Матери, кормящей и плодородной. Обработка земли для получения хлеба стала возможной только после того, как сознание человечества вышло из уроборической в матриархальную стадию развития[16], и с землёй как образом Великой порождающей матери стало возможно устанавливать взаимные отношения, а не просто зависеть от её воли: её можно было обрабатывать и оплодотворять семенами растений, и тогда она рождала хлеб, питающий её человеческих сынов, и пиво, питающее связь с ней, вызывающее изменённое состояние сознания, которое мягко растворяет образующиеся границы между ним и бессознательным, персонификацией которого на этой стадии является Великая Мать. Обрабатывая землю, чтобы вырастить хлеб, человек становится её дактилем, кабиром – фаллосом, отделившимся от уроброса маскулинным принципом, который, тем не менее, всё так же подчинён материнской фемининности, оплодотворяя её и служа ей как сын-любовник[17].

Пиво в этом ракурсе можно образно назвать «молоком Великой Матери», которым она поит своих детей, чтобы вернуть их в своё лоно, питая тело и давая отдых сознанию. Хлеб человек отделяет от земли, присваивая его и поддерживая таким образом свою автономность от капризов природы-матери; пиво, содержа в себе алкоголь как дух Самости, на время возвращает эго к бессознательному, сына в объятия Матери. Соотношение в пиве хлеба и спирта – значительно в пользу хлеба, потому этот напиток не уничтожает сознание, но именно мягко поддерживает связь с объективной психикой. Практически одновременное изобретение человечеством хлебопечения и пивоварения как раз и отражает цикличность существования Эго в матриархальном периоде развития: отделение от Матери неизбежно приводит обратно к ней, так как Эго на этой стадии, хотя и уже относительно автономно, всё также окружено Матерью, как и в пиве спирта (символа центроверсии) значительно меньше, чем хлебного сусла.

Версию пива как аватара материнского архетипа подтверждает и то, что оно считается в культуре скорее мужским напитком. Ведь на матриархальной стадии усиление маскулинности происходит за счёт концентрации носителей маскулинности в одном месте, объединения их друг с другом ради противостояния могущественным и подавляющим их волю женщинам-матерям[18]. Мужчины объединяются в чисто мужские сообщества, и это даёт им смелость перейти от подчинённости фемининному принципу к противостоянию ему, то есть перестать быть сыновьями-любовниками, превратившись в борцов. Так в буквальности разыгрывается психическая драма борьбы Эго за независимость от бессознательного, циклически возвращая его обратно. И даже более того, избыток этого напитка может энантиодромически вызвать захват Эго архетипом Великой Матери, что и приводит к появлению знаменитого «пивного» живота у мужчин.

Можно даже обобщить, что все слабоалкогольные напитки из зернового сырья (а в разных регионах Земли одомашнивались разные виды злаков и других трав) содержат в себе тот же мотив питающей и качающей в своих объятиях Великой Матери, потому их производили в жизни и персонифицировали в мифологии именно женщины.

 

Теперь перейдём к вину – второму распространённому алкогольному напитку, получаемому из природного сырья естественным брожением.

История виноградного вина примерно столь же стара, как и история пива, но охватывает значительно более ограниченный географический регион: это Закавказье, районы современной Турции и Ирана. Оттуда уже виноградарство и виноделие распространились в Месопотамию, Египет, Кипр, Грецию и Рим (примерно в такой вот последовательности и преемственности)[19]. И уже в этом история вина отличается от истории пива, которое изобретали и производили независимо в каждом месте, а не перенимали напиток вместе с его источником (если же это было невозможно по климатическим условиям, то просто покупали готовым). Конечно, в других регионах в древности вино могло изготавливаться не из винограда, а из иных фруктов (например, в Египте из фиников, в Китае из боярышника, в Индии из сахарного тростника, а в северных регионах – из мёда)[20], но, во-первых, они не получили такого широкого распространения и всеобщего признания, во-вторых, мы рассмотрим их чуть позже, возможно, выявив более общую закономерность, как в случае с пивом.

Таким образом, первое, что мы обнаруживаем в истории вина, – это единый источник напитка, который одаривает своими плодами человечество, постепенно расширяя сферу своего употребления, но не всегда производства. Как раз напротив, ограниченное число производителей с течением времени устанавливает снабжение соседей своим продуктом, надолго определяя их зависимое от себя положение потребителей (например, Месопотамия снабжала Египет, пока те не переняли виноградарство, да и то жаркий климат не позволял производить там вино высокого качества, а Рим таком образом обеспечивал вином более холодные регионы Европы[21]). Это делало вино ещё и более дорогим, элитным напитком по сравнению с дешёвым, питательным и доступным пивом. И там, где встречались пиво с вином, первое считалось напитком черни, а второе – атрибутом аристократов, то есть появлялась иерархическая система среди потребителей. Со временем, а также с освоением производства вина Грецией, эта ситуация сгладилась, и появилось вино «для всех», однако само вино уже было разного качества, и иерархия осталась, но уже среди потребителей вина[22].

Еще одно отличие вина от пива заключается в том, что в нём содержится больше алкоголя, то есть бóльшая концентрация «духа Самости», за счёт того, что в винограде значительно больше сахара, чем в любом хлебном сусле, и дрожжам – этим «алхимическим волкам» – есть чем питаться, переводя земной продукт в архетипический дух.

И ещё немного о винограде как растении. Это лоза, которая для своего вертикального положения использует внешнюю опору: сначала это были деревья, а потом люди стали изготавливать искусственные опоры в виде шестов и шпалер. Гроздья ягод таким образом зреют на высоте, далеко от земли, и за ними надо тянуться вверх, а не нагибаться вниз, к земле.

 

И, конечно, среди богов вина значительно меньше разнообразия, чем среди богов пива. Конечно, есть местные покровители алкогольных напитков вообще, как например, японские Сёдзё и Инари, ацтекский Тепоцтекатль и Майяуель, майанский Акан, Ометочтли у индейцев-аколуа, славянские Хмель и Сурица, полинезийский Рекереке, бирманский Мин Чозва, индийская Варуни, китайские Сима Сян-жу и «Правитель винного родника» Ду Кан[23].

Из них только последние трое действительно связаны непосредственно с вином. К богам собственно вина относятся, конечно, боги тех народов, которые и занимались виноделием: в Шумере это Энлиль, в Египте – Озирис, а самый знаменитый – это, несомненно, Дионис.

Начнём с Энлиля. В шумеро-аккадской мифологии это бог ветра, воздуха, земли и бурь, верховный бог шумерского пантеона. Имя Энлиля происходит от шумерского «эн» («господин») + «лиль» («ветер»); он воспринимался как персонификация ветра, а не его причина. Согласно мифам, Энлиль отделил небо от земли, приобщил людей к культуре. Вместе с тем Энлиль изображался также как божество коварное и злобное: насылал стихийные бедствия, стремился уничтожить людей потопом и т.д.^[24].

Здесь мы обнаруживаем прямое воплощение духа как ветра в божестве, которое связывалось с вином. Ветер, потоп, бурная стихия – всё это проявления архетипа Отца в его первичной уроборической форме[25]. Из напитков, доступных шумерам, этого духа было значительно больше в вине (ощутимее больше), чем в пиве, потому и было столь очевидное разделение божественного присутствия в них: пиво связывалось с богиней, порождающей съедобные растения, а вино – с богом налетающей стихии, хотя, несомненно, оба они относились к пищевой символике, то есть уроборическому состоянию сознания. Но благодаря этому, именно здесь обнаруживаются истоки двух основных архетипических мотивов алкогольных напитков – матриархальный питающий уроборос в пиве и патриархальный вдохновляющий уроборос в вине.

Озирис и Дионис – боги несколько иного, более дифференцированного порядка сознания. Это умирающие и возрождающиеся боги, в один ряд с которыми становится и Христос. Все они относятся к младшему поколению богов, претерпевают смерть и возрождение. Причём Дионис и Христос, хотя и рождены земными матерями, но являются сыновьями божественных отцов, с которыми в человеческом сознании связаны гораздо теснее.

 

Таким образом, боги вина находятся меж двух стихий – земной матерью и небесным отцом, стремясь от первой к последнему. А образ сына – это, конечно, архетип Puer aeternus. Обратившись к нему, мы обнаруживаем его двойственность, которую особо подчеркнул Хиллман в своей статье, посвящённой архетипам Матери и Пуэра[26]: он яростно отстаивал идею, что Пуэр связан с Сенексом, а вовсе не с Великой Матерью, споря со ставшей классической работой фон Франц[27], где она вновь и вновь подчёркивала неразрывное слияние между пуэром и матерью.

Есть и ещё одна не столь известная юнгианская работа, в которой прямо обозначена двойная природа вечных юношей[28]. Грэхем Джексон вводит классификацию, в которой одних юношей называет «мальчик-цветок» (они обладают телесной красотой и чувственным типом), других – «золотой мальчик» (они блещут «золотым» интеллектом и относятся к мыслительному типу).

Опираясь на взгляды всех трёх юнгианцев, предположу, что существует два разных пуэра. Тот, что связан с Великой Матерью, является её Божественным Ребёнком, тем самым Иакхом, которого рождала Деметра в Элевсинских мистериях и которого соотносили с колосом ячменя. Это её «мальчик-цветок» – Адонис, Думмуз, – рождённые и умирающие для её удовлетворения. Они питаются из земли и умирают в объятиях Матери. Именно с их участью яростно борются зарождающиеся маскулинные качества, сгруппированные в состоянии борцов, как назвал их Нойманн[29], но именно они и содержатся в пиве как дитя Великой Матери, которого она кормит своим молоком. Ведь именно в её молоке и содержится та самая маскулинность, которой предназначено перетечь в Дитя и породить в нём маскулинного героя[30].

Второй же Пуэр – это сын Великого отца, рождённый от него и даже им самим, потому содержащий в себе его природу. Это следующая стадия развития маскулинности, обозначающая переход к патриархальному сознанию (как мальчик-цветок, так и борцы – это маскулинность в матриархате). Этот пуэр стремится ввысь, к духу, но ещё не способен удержаться там, в центре. Так Дионису приходилось завоёвывать себе место на Олимпе и так Гору приходилось бороться за признание его отца Озириса главным богом (здесь мы снова сталкиваемся с тождественностью Отца и Сына). То, что лоза, чтобы расти, нуждается в вертикальной опоре и что за плодами лозы людям приходится тянуться вверх, физически воплощает динамику этого архетипического мотива подъёма уровня сознания от материи к духу, от Матери к Отцу.

И если пиво в социуме считается мужским напитком именно потому, что содержит в себе эликсир маскулинности для борьбы с Великой Матерью в её же молоке, то вино имеет репутацию в большей степени женского напитка опять же в силу того аватара, которого содержит в себе его дух. Маскулинность сына Отца комплементарна иной женственности, отличной от матриархальной. Здесь появляется трансформирующая фемининность[31], которая выступает спутницей и партнёром и которая подчиняется возросшему маскулинному принципу, уже не страшащемуся вступать с ней в прямой контакт. Потому Диониса и сопровождали женщины, которые прославляли его культ, а не пытались подчинить и покорить его. Более того, только у Диониса среди олимпийских богов есть постоянные и верные отношения – с Ариадной, которую он подобрал на берегу, брошенную Тесеем, и которой вечно предан.

Таким образом, в вине содержится дух юной маскулинности, способной к конъюнкции, скорее первичной, малой, но, тем не менее, качественно отличной от слияния Пуэра с Великой Матерью.

 

Интересно, что оба мотива содержатся в мифах о напитке из другой части света – пульке из Мезоамерики. У Майяуэль, богини пульке, есть три ипостаси. Первая из них – богиня, персонифицирующая агаву: у неё 400 грудей, которыми она вскармливала 400 детей, известных как Сенцон Тоточтин («400 кроликов»), покровителей опьянения. Плоды агавы сравнивались с грудями богини, а их кончики – с её сосками[32]. Вторая ипостась Майяуэль – земная женщина, жена крестьянина, которая впервые изготовила из сока агавы хмельной напиток. За изобретение пульке Майяуэль после смерти стала богиней, супругой Патекатля, бога опьянения.

Эти две ипостаси без прикрас соотносятся с Великой Матерью и её земным воплощением, потому их пульке скорее является разновидностью пива.

А вот третья форма Майяуэль – как раз про дионисийское начало, содержащее в себе юного бога и конъюнкцию – мужского и женского, человеческого и божественного.

Миф повествует об этом так. Как-то раз решили боги, что люди недостаточно восхваляют и превозносят их. Для того чтобы приободрить людей, научить их радоваться жизни на Земле, укрепить в них веру, решили боги дать им особый напиток. За выполнение этой задачи взялся бог Кетцалькоатль. Он вспомнил о небесной девушке Майяуэль, которую охраняла ее бабушка Цицимитль в «Доме Солнца». Её и похитил Кецалькоатль в образе ветра. Цицимитль послала в погоню демонов-цицимиме. Чтобы спастись от них, Кецалькоатль превратил себя и Майяуэль в две ветви одного дерева, однако демоны узнали Майяуэль, разорвали и пожрали её. Кецалькоатль зарыл кости Майяуэль в землю, и из них выросла агава, из сока которого ацтеки и делали пульке[33].

Со всей очевидностью, эта пульке является скорее вином, воплощая в себе и божественный дух-ветер, и преследующую и побеждённую старую Великую Мать, и мотив расчленения и возрождения в напитке юной фемининности, связующей небо и землю.

 

Дух конъюнкции, содержащийся в вине, прослеживается и в христианской евхаристии, соединяя божественное и человеческое, точнее, как в ацтекском мифе, привнося божественный дух в человеческий мир.

По аналогии с зерновыми слабоалкогольными напитками, в которых царит дух Великой Матери, предположу, что во всех фруктовых винах присутствует этот же дух конъюнкции, возможно, несколько варьирующий в зависимости от видов фруктов, но сохраняющий свою основную функцию выхода из матриархата в патриархат.

 

Нам осталось разобраться с крепкими спиртными напитками. Они были созданы людьми значительно позднее тех, что получались путём естественного сбраживания сырья. Для этого нужно было изобрести дистилляцию, то есть разделение спирта и субстрата. И хотя этот процесс был известен уже в I веке н.э. (конечно, в рамках алхимии), для производства крепкого алкоголя его начали применять не раньше XIV века[34]. Это говорит о том, что именно к этому времени коллективное сознание человечества окрепло настолько, что было способно выдерживать контакт с гораздо большими порциями духа, чем на прежних этапах развития. А так как спирт, по нашему предположению, является веществом, порождающим состояние Эго-сознания, близкое к центроверсии Самости в психике, то и самостоятельно достигнутая центроверсия Эго на данном этапе была уже значительной. То есть изобретение крепких напитков отражало возросшую способность Эго оставаться в центре своего сознания, потому и могло выделить эту функцию в чистом виде и принять её в себя.

Другими словами, крепкий алкоголь – это концентрированная центроверсия, переживание себя центром мира, то есть бытие Великим Королём. Можно даже продолжить эту аналогию соотнесения долей спирта с остальным напитком: чем больше спирта, тем более центровертно состояние Эго, – от малого дитя на коленях Великой Матери в пиве (1-9%), к пуэру, стремящемуся к Великому отцу (10-20%) – и до положения Короля в центре собственного мира (35-55%). Однако остальной мир всё же принадлежит Самости. Если покуситься и на него, то сознание разрушится от непереносимого божественного присутствия: «Страшно попасть в руки Бога живаго»[35].

 

Есть и ещё одно дополнение к пониманию этого алкоголя. Ведь производится он из разного сырья, соответственно, и путь к Великому Королю будет лежать через разных посредников. Воспользовавшись открытой нами закономерностью, что в зерновом сырье содержится дух Великой Матери, а в виноградном – дух сына Великого Отца, сделаем ещё один шаг в понимание природы Великого Короля.

Центроверсия – это проявление формы Логоса копья[36], направленного в центр. Логос в матриархате присутствует в форме патриархального уробороса – того самого ветра и потока, который воплощён, например, в упомянутых выше Энлиле и Кецталькоатле. Это маскулинность Ужасного Мужчины, всегда связанного с Великой Матерью как дядя героя: как Сет для Гора, как хвост дракона для борца, как вепрь Арес, убивающий пуэра Адониса[37], как демоны-цицимиме для Майяуэль. Он свиреп и безжалостен, он является разрушительным аспектом Великой Матери. Именно этот Ужасный мужчина, бог войны, свирепый вихрь находится в водке и виски – крепких спиртных напитках, полученных из зернового сырья. Небольшие его дозы дают решимость и напор Логоса копья, необходимые для героической ломки старого порядка, а чрезмерные могут привести к идентификации с Духом бури, что лишает человека способности чувствовать и сочувствовать, одновременно увеличивая тягу к разрушению.

Логос в патриархате – это положение Великого Короля на троне, законодателя и правителя собственной жизни, способного удерживать множество связей и сохранять переживание себя как центра собственного мира. Великий Король содержится в коньяке и, в более общем понимании, в бренди – крепких спиртных напитках из виноградного сырья. Это тот, кто управляет другими и устанавливает правила для всех своих подданных. Небольшие дозы Великого Короля могут упорядочить текущее состояние Эго и поддержать переживание себя центром своей жизни, но чрезмерные – вновь приводят к инфляции, к замещению своим Я образа бога и, конечно, потере контакта с истинным психическим центром – Самостью.

 

В этом небольшом обзоре мы не затронули многие иные разновидности алкоголя, производимого из самого разнообразного местного сырья. Вновь предположу, что местный алкоголь всегда будет содержать в себе Дух местности – того божества, которому поклоняются коренные жители. Но какими бы они ни были и какие бы особенности собственной мифологии ни имели, все эти божества являются тем, что я обозначила выше как аватары Самости. Они являются проводниками Эго к Самости, принимающей разные обличия в разных частях света.

Возможно, что другое сырьё также можно отнести к воплощениям либо Великой Матери – то, что растёт ближе к земле и в большей степени является продуктом питания, как, например, корнеплоды; либо к Великому Отцу – то, что растёт над землёй, как фрукты.

Кроме того, есть и прямые источники сахара – это мёд и сахарный тростник, например. И если мёд – продукт вообще не растительный, а произведённый пчёлами, у которых трудятся над его созданием самки, а значит, принадлежность к Великой Матери вполне очевидна; то сахарный тростник выращивается только ради сладкого сахара, и тогда напитки из него будут в большей степени содержать мотив конъюнкции (в малых дозах) и слияния (в больших). Мёд, кстати, из-за той же сладости можно смело относить к этому же архетипическому мотиву.

 

В целом, у нас получилось три группы аватаров Самости в алкоголе – с ликом Великой Матери, ликом Великого Отца и с Духом конъюнкции, соединяющим маскулинность с фемининностью, а Эго с Самостью.

 

Подытоживая путешествие по духам алкоголя, выражаю надежду, что предложенный мной подход к его символизму не уменьшит удовольствия от контакта с проводниками в бессознательное, но поможет пользоваться ими с большей пользой и безопасностью – как для себя, так и при анализе предпочтений и пристрастий наших клиентов к тому или иному виду спиртных напитков.

август 2020

 

---

[1] Юнг К.Г. Символ превращения в мессе // Юнг К.Г. Собрание сочинений. Ответ Иову / Пер. с нем. – М.: Канон+РООИ «Реабилитация», 2006. – 352 с. – (История психологии в памятниках). С.235-348.

[2] Waite, trans., The Hermetic Museum, London, 1914, 1:325. Цит. по: Э.Эдингер. Анатомия Души. Алхимический символизм психотерапии / Пер. с англ. Л.Чигарьковой. – М.: Клуб «Касталия», 2011. – 299 с. С. 28.

[3] Авата́ра (санскр. अवतार, avatāra, «нисхождение») – термин в философии индуизма, обычно используемый для обозначения нисхождения божества на землю, его воплощение в человеческом облике. Хотя на русский язык слово «аватара» обычно переводится как «воплощение», точнее его можно перевести как «явление» или «проявление». Санскритское слово аватара в буквальном переводе означает «нисходить» (аватарати) и подразумевает нисхождение Бога в более низкие сферы бытия с определённой целью. В христианском богословии Бог буквально воплощается «во плоти», тогда как аватары Бога в индуизме являются вечными формами или проявлениями Бога, которые нисходят в материальный мир, сохраняя свою всецело духовную природу (https://ru.wikipedia.org/wiki/Аватара).

[4] https://ru.wiktionary.org/wiki/спирт#Этимология.

[5] http://wikitropes.ru/wiki/Алхимия.

[6] http://alchemy.ucoz.ru/index/alkhimicheskie_operacii/0-83.

[7] https://teurgia.org/alkhimiya/operativnaya-alkhimiya/722-slovar-alkhimicheskikh-i-germeticheskikh-terminov-rober-ambelen.

[8] https://ru.wikipedia.org/wiki/Спирты#Этимология.

[9] https://zen.yandex.ru/media/id/5d0f5208b6f01e00afeed808/klassifikaciia-alkogolnyh-napitkov-5d1094e270bf2a00b031b785.

[10] https://ru.wikipedia.org/wiki/История_алкогольных_напитков.

[11] Там же.

[12] https://ru.wikipedia.org/wiki/История_пивоварения.

[13] Там же.

[14] Там же.

[15] https://disgustingmen.com/history/booze-gods-world.

[16] Нойманн Эрих. Происхождение и развитие сознания / Пер. с англ. – М.: «Рефл-бук»; К.: «Ваклер», 1998. – 464 с. Серия «Созвездия мудрости».

[17] Нойманн Э. Великая Мать / Пер. с англ. И.Ерзина. – М.: «Добросвет», «Издательство «КДУ»», 2012. – 410 с. – (Глубинная психология и психоанализ).

[18] Нойманн Эрих. Происхождение и развитие сознания / Пер. с англ. – М.: «Рефл-бук»; К.: «Ваклер», 1998. – 464 с. Серия «Созвездия мудрости».

[19] https://ru.wikipedia.org/wiki/История_виноделия.

[20] https://ru.wikipedia.org/wiki/История_алкогольных_напитков.

[21] https://granreserva.ru/content/13-istoriya-vina-drevnij-mir-i-egipet.

[22] https://ru.wikipedia.org/wiki/История_ виноделия.

[23] http://www.goodsmatrix.ru/useful-information/278.html.

[24] https://ru.wikipedia.org/wiki/Энлиль.

[25] Нойманн Эрих. Ребёнок / Пер. с англ. – М.: Клуб Касталия, 2015. – 230 с.

[26] https://dreamwork.org.ua/джеймс-хиллман-сенекс-пуэр-глава-3/.

[27] Франц М.-Л. фон. Вечный юноша. Рuer аeternus / Пер. с англ. В. Мершавки. – М.: Независимая фирма «Класс», 2009. – 384 с. – (Библиотека психологии и психотерапии).

[28] Джексон Г. Тайный закон садоводства / Пер. с англ. М. Каждана – М. .: Добросвет, КДУ, 2007. – 176 с.

[29] Нойманн Эрих. Происхождение и развитие сознания / Пер. с англ. – М.: «Рефл-бук»; К.: «Ваклер», 1998. – 464 с. Серия «Созвездия мудрости».

[30] Каблучкова Т.В. Путеводитель для героя: переживания как вехи трансформации // Юнгианский анализ №№ 2, 3, 2013. – М.: ООО «Информполиграф», 2013.

[31] Нойманн Э. Великая Мать / Пер. с англ. И.Ерзина. – М.: «Добросвет», «Издательство «КДУ»», 2012. – 410 с. – (Глубинная психология и психоанализ).

[32] https://ru.wikipedia.org/wiki/ Майяуаль.

[33] Таубе К. Мифы ацтеков и майя / Пер. с англ. К.Ткаченко. – М.: ФАИР-ПРЕСС, 2005. – 112 с.: ил.

[34] https://ru.wikipedia.org/wiki/История_алкогольных_напитков.

[35] Евр. 10:28-31.

[36] Каблучкова Т.В. Основы аналитической психологии. Архетипический подход. – М.: Независимая фирма «Класс», 2018. – 352 с.

[37] Нойманн Э. Великая Мать / Пер. с англ. И.Ерзина. – М.: «Добросвет», «Издательство «КДУ»», 2012. – 410 с. – (Глубинная психология и психоанализ).