Джеймс Хиллман и его Жанр

Ирина Забуслаева

   Он не захотел бы, чтобы о нем  написали академическую статью.   Я думаю, что ему понравился бы наш танец!

    Джеймс Хиллман родился в один год с моим отцом, в 1926 году.  Джеймс Хиллман  умер  осенью прошлого года, а мой отец  умер  очень давно. Он не закончил Университет из-за болезни в 1957 году, когда учился на Историческом факультете. А я родилась именно  осенью этого года. 
И я знаю, что эта американская история, которая связана с  Джеймсом, очень глубоко изменила мою собственную жизнь... Спасибо большое ему за это...

   Можно ли отредактировать смерть? Можно ли писать не по форме о человеке, который сам был вне всяких форм, но при этом я могла его понимать?
Можно ли приватизировать право на то, что  умерший человек не может уже опровергнуть?
И остается перевод его текстов, который  необходимо  мне самой перевести на свой язык...
И  остается еще последняя встреча, как та, моя небольшая беседа в Сан-Франциско 05 мая 2008 года.
Я передавала из рук в руки  привет из Петербурга, преодолевая с трудом  свое смущение...
Журналист, размышляющий  перед экраном монитора, держит в памяти события, вдруг, затрагивающие его самого.  И  эта  сущность, рожденная однажды, начала свой путь, постепенно  становясь все более проявленной.  И это моя сущность, мой Журналист.
Именно, мой журналист  начал задавать важные вопросы, получая на них  ответы,  именно мне.
В одном интервью Владимир Познер сказал, что журналист должен быть независимым, что его задача, обращать внимание на события, которые, по его мнению, важны. И удивительно, что, начиная с осени 2008 года, я  писала от имени журналиста-юнгианца, освещая  события, глазами  юнгианца...
В повествовании, как в танце, бывает остановка, пируэт, что-то  не связное...  только на первый взгляд.


02.12.2009, 16:28
Запись: Теракт. Как это бывает.

Я говорю о "бессознательной" мести. Существует коллективное и личное бессознательное в одном человеке, и в целой нации. И это проявление может быть глубоко , например, у одной нации против другой. Память человека многозначна, а он носитель этой памяти. И наступает время, когда чему-то необходим выход на поверхность. Я сейчас говорю метафорически, как психолог. Представьте себе вулкан, это тысячилетнее скопление энергии, и он иногда извергает лаву. Происходит гибель многих жизней, но в то же время, люди научились чувствовать колебания вокруг него. И вот это предчувствие, знания, опыт , необходимы для понимания глубин многих процессов. Люди, занимающиеся управлением других людей, их жизнями, прежде всего, должны осознавать свою собственную психическую жизнь, иметь психологическое развитие. Рядом с политиком мужчиной должна быть мудрая женщина. Она сама должна развиваться, понять глубинные основы жизни, рождения, связей, закономерностей. И тогда их союз может изменить направление истории...

   Может быть, это Образ: Человек-  это Жанр,  Человек- это Ритм, Человек- это Журналист,
Журналист- это Циник?

   Джеймс Хиллман-  Журналист по жанру, освещающий, независимый и эпатажный...

«Собака помогла даже философской школе – взгляд затравленной собаки, выдворение из приличного общества в собачью конуру, и образ жизни «носом в землю» - появились в теории цинизма от слова ‘kuon’ – собака по-гречески. Циники – это люди собаки. И асоциальный, аморальный и анти-интеллектуальный стиль жизни, лишенный цивилизованной защиты против смерти. Циники процветали, начиная с начала 4 века до нашей эры и вплоть до Римской империи, и в основном эпизодические рассказы о них – поскольку они не писали толстых книг и не вели длинных диалогов - в основном эпизодические рассказы о них подчёркивают их собачьи качества.»  ««Новая Весна», 2008 г. стр.103)

Современность, журналист и политика, как  архетипическое путешествие по Миру, где сам журналист проявляет свою сущность в разных пространствах.

Один из моих комментариев, написанных  23.01.2012
 Глубинный психолог, считывая информацию параллельных событий, может заглянуть в «самое сердце»... Несколько дней назад я писала размышление «Умирающая» Греция»...
«Я давно хотела написать о том, как страдает Олимп, который был на много веков вершиной божественной силы, где велись разговоры, политические интриги, мистерии, игры... Жизнь Богов управлялась, ими самими придуманными, правилами, иерархией. Это был порядок мифологического мироустройства, который разрушался до того момента, когда Греция стала контролироваться Другими, чужими Богами...
Страдающая мифология не может ни отражаться на жизни людей, когда сами Боги начинают болеть. В основе Мироздания есть именно Здание, без которого что-то уже не так. Это и как в Риме, разрушенный Колизей, рядом с которым фотографирует «Спартак».
Вчера в новостях я видела фрагмент репортажа из Греции.
Мужчина в белой тунике тащит за собой белую простынь, на которой насыпана земля.
Он тащит, как «бурлаки на Волге баржу, насыпанную песком». И журналист за кадром говорит, что все вокруг знают, что это бесполезно, что акция этого человека- акт отчаяния. А я смотрела на его потную спину и думала о том, что чувствует грек, который не знает, на что надеется?
Цивилизация часто беспощадна, когда ее прогресс начинает разрушать сам себя.
На Земле есть первозданные места, куда не должна проникать цивилизация.
И может быть, сама Греция, попавшая в долговую яму, влияет на глубокое мифологическое бессознательное, которое влияет на весь Мир?»  20.01.12
 И в теме НТВ, которую я назвала «Ветра не было», очень прослеживается путешествие Одиссея, убегающего из своего дома... И есть связь Олимпа, дом которого, подвергся вторжению...
Сама Мифология может сейчас дать возможность понять, как Психика отыгрывает Мистерии, Праздники, куда убегают от нерешенных проблем...
 Например,если представить, что Греция- страна ремесленников, то Главенствующая роль должна принадлежать Гефесту, потому что он единственный из Богов на Олимпе, который работал.
Когда другие Боги и Богини праздновали, он работал.
И в глубине грека-ремесленника, есть связь с Гефестом, то есть они его Дети, Он для них Отец. Я пишу метафорически и в то же время, как связь с реальностью. И поэтому, возможно Гефест, которого услышат, может спасти Страну.
Но признавали ли самого Гефеста другие Боги? В жизни Гефеста много историй, его любви, предательства...
Здесь еще присутствует страх самой Страны, чувство Вины, как отказ от помощи, которую предлагали.
 И, в истории НТВ, есть роли того, кто хочет убежать, а есть те, которые хотят поймать...
А хитрость, ловкость, изворотливость Одиссея, просыпается в глубинном бессознательном, и отправляется на Подвиги...
Архетипическая психология дает возможность перевода событий на глубинный, мифологический язык. Находясь между Сциллой и Харибдой,
приходится делать выбор...  23.01.2012 года

  Переход между скрытым и  поверхностным, переворачивающим с ног на голову, заставляет  раскрыться  Эстета  и  Анархиста,  Автора  и Переводчика  в присутствии  Женщины...

Из воспоминаний Патриции Берри о Джеймсе Хиллмане ( записи, сделанной на фестивале архетипической психологии, проходившем в 1992 году с 07 по 12 июня в Университете Нотр-Дам:

«Голос хриплый, чуть слишком высокий, как мне кажется, неровный, придушенный, словно ему жмет воротник. Его речь, в отличие от всего, слышанного в Огайо, определенна выразительна и элегантна. Та часть лекции, которую я запомнила лучше всего, касается клизмы. Эта лекция, кстати, войдет в его исследования в дальнейщем. Он описывает холодный, отдаленный, нордический тип- и это так похоже на меня, мне кажется. Хотя я никогда прежде не думала о себе с позиции клизмы.
В целом, для моего абстрактного мышления студентки эта лекция кажется слишком простой.
Ну, вам знаком такой тип женщины- но это впечатление длится недолго. Несколько недель  спустя, кто-то дает мне книгу «Самоубийство и Душа», которая только что вышла. И тогда, как лекцию про клизмы я посчитала слишком простой, эту вещь я едва была способна понять.
Это вовсе не тот английский, которому меня учили. Все эти синтаксические инверсии, странные эллиптические термины, архи- и пере- украшено, по-моему?
Похоже, он говорил о том, что смерть- это тоже выход...(смех), если хочешь, то можно умереть, ради спокойствия своей души. Душа- чем бы она ни была, по его словам, может быть важнее жизни.
«Предательство»- брошюра, которая стала следующей, что попала ко мне в руки. Это было намного легче, по крайней мере, я могла понять английский. И поскольку я сама как раз и оправлялась от отношений, которое именно оно и сломало, я решила, что кое-что понимаю в этой теме. В брошюре он рассказывает историю, в которой отец уговаривает ребенка спрыгнуть с самого верха лестницы, обещая поймать его. Мальчик прыгает, а отец позволяет ему упасть- это предательство. Но знание того, что это может случиться с тобой- это вера, и вот тут Джеймс Хиллман и смутил мой разум. Для меня это было настоящей психологией- никаких обещаний, катастрофа, как она есть. Я была немного фаталисткой в то время.

-  во втором семестре в институте преподавал Джим. Это был курс по функциям чувств.
И хотя с самого начала было очевидно, что чувства или то, что можно определить, как чувства, не было сильной стороной Джима, по крайне мере, занятия были понятными...
Они не были затуманены  квази-мистическими тонами или сатирическим жаргоном других институтских занятий. Этот человек выражался ясно, интеллигентно и оригинально.
Чувства, говорил он, вовсе не были сердечными эмоциями, а были холодной, ведущей, дискриминирующей, оценивающей, безличной функцией. Берегитесь людей с чувствами, говорил он. Поскользнешься, и они тебя достанут. Во всяком случае, именно это я всегда и подозревала.. Этот человек согрел мое сердце.
Следующий курс, который я прослушала у Джима, был об образах животных во снах. И в то время, как в курсе  о чувствах было очевидно, что Джим не был в нем экспертом.
И точно также было очевидно, что об инстинктивных действиях животных, он знает дело! ( смех)
Я помню, как он демонстрировал классу поведение бабуина (смех), прыгая, разворачиваясь и потирая себя сзади не то, чтобы неприличным, а необычным образом.
….Тайной шуткой Джима, о которой я узнала гораздо позже, было то, что у стула, на котором сидела я и другие пациенты, сиденье поднималось, а под ним скрывался горшок...(смех)
Все, что я говорю здесь- правда. В этом Джим- юморист (смех), да из той категории, что и поведение бабуина...
Но у Джима был также хороший вкус. Над его столом висела пара картин в великолепных золотых рамах с изображением чудесных китайских мифических зверей.
Это были немыслимые фантастические существа, покрытые чешуей и перьями, которые прыгали на вас, и казались пациентам чем-то совсем другим.
Когда я думаю о сеансах анализа с Джимом, в основном вспоминаю этих невероятных существ  с дикими глазами, которые так значительно воплотили в себе дух того, что значила работа с ним.
С аналитической точки зрения, Джим был мастером оживления невидимого...
Я держу вас во всем том, что крутится в моей голове, вроде того, что «не говори ничего слишком хорошего». Но вот все же немного хорошего.
Джим был мастером оживления образов невидимого- психической реальности и силы чьих-либо образов. Делая это, он заставлял душу, как воображение оживать так, как этого не умел делать  никто другой. Это была страсть фантаста. Глаза его обычно горели, а я — сгорала от нетерпения уловить это, и унестись прочь в поисках нужных книг. Или чтобы отыскать нужное в тех книгах, которые давал он, с какой-то перенаправленной страстью.
Он был необычным аналитиком, великим в своем роде. Он определенно обладал огнем в глазах, которого у других в моей практике- а я определенно прошла через многих аналитиков и психотерапию, не было. Он не был сочувствующим или даже слишком вовлеченным, но он был страстным. 
В моем ощущении, Джим двигался в большей степени, как танцор: быстро и четко, с неоэжиданными поворотами, пируэтами и сальто, приземляясь всегда кому-нибудь на ноги (смех). И сражение было больше в духе Джима из-за его командной натуры. Думаю, кстати, что частично в этом причина нападок Джима на терапию сегодня
Ну, вы понимаете, вот враг, с которым он сражается, чтобы породить новые идеи, которые он в результате этого создает. Но Джим так же аполлоничен, поэтому он мог отступить. Отделить себя от всех этих приемов и выпадов. Затем осмыслить битву, зерно в этом интеллектуальном контексте вынашивания мысли, и представить его
У нас было гораздо более ясное представление о том, чем архетипическая психология не являлась. Так что наше понимание строилось по принципу «от обратного». Архетипическая психология была  не монотеистическая, не эго-личностная, не трансцендентная, не структурная, не линейная, не христианская, не нормальная, не заурядная. Не о том, как стать лучше, не сбалансированная, и любой, кто был таковым, или кто выражал любую из этих более традиционных ценностей или предположений, оказывался «закиданным шапками», и использовался в качестве врага, оставшимися из нас. Видите, такая форма педагогического воздействия была не для слабых...» (  перевод с магнитофонной записи, выступления Патриции Берри)

 Теперь, после стольких лет спустя, когда эта кассета с записью попала ко мне в руки, я понимаю, что это значило для меня и того, кто мне ее дал...

И  вновь  мой комментарий:
03.12.2010, 14:03
Запись: Исчерпанность русской журналистики

Человеком можно манипулировать, когда у него есть уязвимые места, о которых он сам не знает, они бессознательно затеряны в его личности. Слабые, незащищенные, грязные, теневые места есть у каждого из нас. Но, когда человек к ним поворачивается лицом, чтобы их признать, они становятся осознанными. Он может заново их исследовать, что с этим делать? Наступает новый этап выбора...
Думаю, что морально-социальный ОБРАЗ жизни у каждого свой... Как он вписывается, для начала, в свое ближнее окружение, дальше, в свое социальное окружение и т.д....Может быть, ОБРАЗ. вообще не соответствует возможностям самого человека, то есть его истинному, даже не познанному, предназначению? Профессия и призвание, социальная роль и внутренняя потребность могут вообще быть противоположны? Возможно, фраза- человек не на своем месте, относится к одной из попыток найти СВОЕ место... "Журналист"- суть разного. Можно быть журналистом, как искателем истины, как искателем жареного, как разоблачителем, как миротворцем... И это относится просто к нам самим...И, возможно, через сильное переживание именно темы, которую вдруг предлагает "журналист", слова, зацепившего меня, я могу задуматься, остановиться, пережить это с ним вместе, узнать и самого "журналиста"... Каждый хочет быть узнанным, услышанным, увиденным, понятым, прочитанным. Возможно, надо искать то место, людей, которые разделят тот индивидуальный уровень, ту тему, рвущуюся наружу... Когда я путешествовала по Америке, я брала интервью, записывала просто на диктофон, чтобы не быть одинокой, чтобы говорить о России, чтобы узнать, о чем думают далекие, "чужие" люди. И в тот момент я тоже была журналистом...
Как ни странно, смысл Малых поступков, может быть значительнее бессмысленных Больших...

   Продолжая танец с Джеймсом Хиллманом, я держу дистанцию, удерживая в памяти последовательность событий и инсайтов, которые происходили. Он оставил нам своего «раненого целителя», как  попытку  проникнуть в свои собственные  раны...

«Из-за того, что ограниченность так сложна и болезненна для структуры пуэра, его утверждение «Я не могу» выражается в болезненности раны. Он стоит перед вами сияющий и улыбчивый, невинный как всегда, демонстрирующий свою неспособность лишь гипсом на ноге. Мужчина-пуэр на психическом уровне прячет свою рану, поскольку она раскрывает секрет, ослабляющий этот способ сознания. Он боится почувствовать свою неспособность. Ведь когда, в конце концов, обнаруживается рана, она убивает в человеке пуэра. Рана – это наша смертность. Каждый комплекс обладает собственными симптомами, своей Ахиллесовой пятой, своей открытостью к человечности через уязвимое и мучительно болезненное место, будь то волосы Самсона или сердце Зигфрида.

Терапия должна затронуть эту область; она должна перейти от прекрасного раненого состояния к реальной боли настоящего момента. Помним: архетип обобщает, поскольку архетипы – это универсалии. Так что выведите это все на чистую воду! Погрузитесь в увечье, рану, кровотечение; углубитесь в специфические органы – печень, плечо, ступню или сердце. У каждого органа есть потенциальная искра сознания, и его поражение освобождает это сознание, выводя в осознание архетипическую основу органа, который – пока не был ранен – просто физиологически функционировал как часть бессознательной природы. Но вот природа ранена. Орган становится неполноценным. Депривация естественного функционирования позволяет осознать функцию. Мы впервые осознаем ее ощущение, ценность, область действия. Ограничения раны выводят орган в сознание – мы можем познать что-то, только когда потеряли его, только в ограничениях и упадке; как если бы то знание, которое приносит смерть, было знанием сути психического явления, его смысла и значения для души. «Умирающее» сознание высвобождается раной.

Это умирающее осознание, осознание умирания, может исцелить рану, поскольку рана больше не является необходимостью. В этом смысле рана – это излечение сознания пуэра, и по мере того, как происходит исцеление, начинает констеллироваться раненый целитель. Мы, в конце концов, должны признать, что между пуэром и способностью работать терапевтом есть любопытная связь.

Раненый целитель  не означает просто, что человек был ранен и теперь способен к эмпатии - это было бы слишком очевидно и недостаточно для исцеления. Это также не означает, что человек может исцелять, поскольку сам прошел через идентичный процесс – это не поможет, если процесс не произвел глубоких изменений сознания. Следует помнить, что раненый целитель – не просто какой-то человек, а персонификация, представляющая собой особый вид сознания. Этот вид сознания относится к увечьям и поражениям телесных органов, высвобождающих искру сознания из этих органов, что приводит к сознанию органов и сознанию тела.  Исцеление происходит не оттого, что человек целостен, интегрирован и собран воедино, а благодаря сознанию, прорывающемуся сквозь разъединенность.
(Moore, T. (Ed.) (1990)/ The Essentials James Hillman. Routledge: London. Wounds, pp. 159-162 Ulysses’ Scar, 115-117)

 И в зимние дни, в конце уходящего 2011 года я написала размышление, как  вопросы, которые пока остались без ответов...    «А что нужно Отцу?»

Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи еще хоть четверть века-
Все будет так.Исхода нет.

  Умрешь- начнешь опять сначала
И повторится все, как встарь:
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь.
1912 год. А.Блок

Лаку́на (в широком смысле) — национально-специфический элемент культуры, нашедший соответствующее отражение в языке и речи носителей этой культуры, который либо полностью не понимается, либо недопонимается носителями иной лингвокультуры в процессе коммуникации.
 Лаку́на (в узком смысле, т. н. языковая лакуна) — отсутствие в лексической системе языка слова для обозначения того или иного понятия.
К примеру, определяемое в русском языке понятие «рука» в английском разбивается на два самостоятельных понятия: «arm» (верхняя конечность) и «hand» (кисть), в то время как единого понятия, соответствующего всей верхней конечности (руке) в английском языке не существует (если быть точным, не существует такого понятия только в разговорном английском, ибо в книжном и медицинском английском имеется термин «upper extremity» (верхняя конечность).
Размышляя об этой разделенности  Верхней Руки и нижней конечности, я думала о Монархии, Британии, Власти, о Лакуне в преимущественном поле английского языка, который в современном мире занял большое место. О разделенности Монархии и Народа, как встраивании одной системы в другую.
И  русский язык, как первый и второй, переведенный с другого, Верховный и нижний...
Лакуна, как неясное и темное место, пробел и пропуск, могут иметь очень важное и решающее значение в  навигации Будущего, того, что еще не  наступило...
И повторяющееся, невыраженное желание, как незаполненная Пустота, может слишком затенять Свет.
Что нужно было Отцу, что нужно Отцу, что нужно, чтобы стать Отцом? 

И в заключении, я  хочу вспомнить  миф о Дедале...
«В те далёкие времена, когда у людей ещё не было ни инструментов, ни машин, жил в Афинах великий художник Дедал. Он первый научил греков строить прекрасные здания. До него художники не умели изображать людей в движении и делали статуи, похожие на запелёнатых кукол с закрытыми глазами. Дедал же стал высекать из мрамора великолепные статуи, изображающие людей в движении.

Для своей работы Дедал сам придумал и сделал инструменты и научил людей пользоваться ими. Он научил строителей зданий, как проверять - камнем на нитке, - правильно ли кладут они стены.  У Дедала был племянник. Он помогал художнику в мастерской и учился у него искусствам. Рассматривая однажды плавники рыбы, он догадался сделать пилу; придумал циркуль, чтобы чертить правильный круг; вырезал из дерева круг, заставил его вращаться и стал лепить на нём глиняную посуду - горшки, кувшины и круглые чаши.   Однажды Дедал с юношей взошли на вершину Акрополя, чтобы с высоты посмотреть на красоту города. Задумавшись, юноша ступил на самый край обрыва, не удержался, упал с горы и разбился.  Афиняне обвинили Дедала в гибели мальчика. Дедалу пришлось бежать из Афин. На корабле он добрался до острова Крита и явился к критскому царю Миносу. Минос был рад, что судьба привела к нему знаменитого афинского строителя и художника. Царь дал пристанище Дедалу и заставил его работать на себя. Дедал выстроил ему Лабиринт, где было столько комнат и так запутаны ходы, что всякий, кто входил туда, уже не мог сам найти выход...»  

Я думаю, что только очень сильная потребность Человека, зов его Души, сможет найти выход из этого Лабиринта...   В юнгианском пространстве есть свобода выстраивать гипотезы, как попытка   рискнуть и зайти в лабиринт. И  просто  выразить  свое душевное Джеймсу Хиллману, написавшему хорошие книги для нас. Спасибо Человеку, который   помог мне во многом разобраться... Спасибо ему!

20.02 2012 года    Ирина Забуслаева