Использование хайку в юнгианской психотерапии

(Комментарий к книге David Rosen & Joel Weishaus “Healing Spirit of Haiku”)

Федоровская Е.О.

 

Книга юнгианского психотерапевта, психиатра Дэвида Розена и  поэта Джоэля Вейсхауса, глубоко погруженного в культуру Японии и Даосизм,  является совместным творческим актом двух душ. Диалог между поэтом и целителем осуществляется  посредством синхронистичных (связанных смыслом) хайку, некоторые  из которых писались в течение четверти века. Такой поэтический диалог возник благодаря глубине человеческих отношений  и по сути дела является воплощенным психопоэзисом душ [2]. Как авторам, так и читателю,  этой очень лиричной и философской книги,  открывается исцеляющий дух хайку. Иллюстрации к книге японца Arthura Okamura органично вплетаются в канву истории созидания душ целителя, поэта и художника. Книга вызывает ощущение ажурности непрерывной реальности без средостенья между сознанием и бессознательным, между внутренним и внешним, между вещью и идеей, субъектом и объектом. По мнению Розена, «...творческие хайку представляют исцеляющий союз интуиции и ощущения, прошлого и настоящего, себя и другого, обычного и экстраординарного, также  как современных  и древних воспоминаний».

 

Некоторые из хайку наполнены ошеломляющей силой и вызывают избыточное чувство-эмоцию,  которое не было названо словами, но  незримо присутствует в хайку и  порождается в читателе. Мы следуем за  авторами и участвуем в превращениях слов в образы и чувства. Чувства дают импульс бессознательному, которое  раскрывает  общее в единичном. Приведем лишь три  примера:

 

Empty bench - Rain Sits down	Пустая скамейка - Дождь Садится
Out of darkness A flowing brook Pierces winters silence	Вытекая из мрака Плавный ручей Проникает в  зимнюю тишину
In the dark bedroom I close my eyes And wonder why	В темной спальне Я закрываю глаза И удивляюсь - почему

 

Следует отметить, что это книга не относится ни к истории возникновения жанра хайку, ни к тому, как писать хайку. Эта книга, по мнению авторов, имеет исцеляющий дух,  показывая, как мы одиноки и все же незримо связаны.

 

  В предисловии Розен  показывает неслучайную связь хайку с положениями  К.Г.Юнга о трансцендентной функции, синхронистичности и образно-символическом языке исцеляющейся души. С другой стороны  стиль хайку восходит к традициям  Даосизма и сохраняет в своей сердцевине его эстетические императивы. Именно, поэтому  хотелось бы  сделать более глубокий анализ исцеляющего духа хайку и обосновать возможности применения  их в юнгианской психотерапии.

 

По форме хайку или хокку являются нерифмованными трехстишьями в семнадцать слогов с чередованием слогов 5-7-5. Образовались они в результате распада строфы танка на трехстишье (5-7-5) и двустишье (7-7). Эта тенденция была закреплена в поэзии ренга, пережившей свой расцвет в  XIV веке. В начале трехстишья использовались как юмористические и пародические стихотворения, но благодаря творчеству, в первую очередь, Мацуо Басё, поэзия хайку превратилась в серьезный, по существу, философско-лирический жанр. Мацуо Басе и его учениками были детально разработаны эстетические принципы этого жанра. В своей основе эти принципы восходят к философии дзен-буддизма, а также китайских философских учений Конфуция, Лао-Цзы и Чжуанцзы.  Согласно воззрениями Басё в основе искусства и творческого акта лежит конечная цель учения и практики дзен – сатори – «озарение», «просветление».  Вот как трактует сатори Судзуки Дайсену: «Сатори означает интуитивное видение вещей и явлений, конечное знание, достигнутое непосредственно, обретением полного покоя в результате духовного пробуждения. Ему свойственен мотив внеличного  - чувства сопричастности высшему бытию. Сатори несет в себе положительное отношение к вещам, которые существуют, без различия их ценности. Оно характеризуется как внезапное открытие истины, часто происходящее в связи с обычными делами человека» [1].  При этом возникает нерасчлененность реального и идеального, вещей и идей. Такой творческий акт происходит без вмешательства рассудочного элемента. Басё считал, что хайку возникает в момент наивысшего единения поэта и предмета созерцания, когда художник достигает духовного единства с ним и через него приобщается к ритму вселенной. Басё писал: «Учись сосне у сосны, бамбуку -  у бамбука. Уходи от самого себя. Эту истину не постигнуть, если не преодолеть себя. Учись  - значит проникай в предмет, открывай его сущность, чувствуй ее, тогда родится стихотворение» [1].  В момент экстатического переживания истины происходит творческий акт  соединения внутреннего и внешнего, при этом рождается хайку. Согласно Басё, каждое стихотворение должно писаться как предсмертное, на одном дыхании, при полной самоотдаче. При этом момент озарения краток – его надо сберечь. Поэтому – стихи рождаются мгновенно.  Объединение внешнего и внутреннего, сознательного созерцания вещи  и бессознательного отклика этого созерцания,  себя и другого – все это процессы,  можно объяснить работой трансцендентной функции. При активации трансцендентной функции исчезает однобокость. Однобокость упрощенно можно понять как одностороннюю дифференциацию человеческого познания или функционирования к экстравертной или интровертной установке. Трансцендентная функция соединяет, через чувство-эмоцию противоположности, рождая образ-символ. При этом бессознательное всегда является нам в объектах,  потому что все бессознательное спроецировано. Хайку можно считать целостным   жизненным символом, через который манифестируется бессознательное. Убери одно слово  - и хайку разрушится. Добавь одно слово – и смысл, рожденный  прорвавшейся  в сознание энергией – исчезнет. При этом объекты природы используются не как объекты, а как символы. «Жизненный символ формулирует некий существенный, бессознательный фрагмент, и чем более распространен этот фрагмент, тем шире воздействие символа, ибо он затрагивает в каждом родственную струну» - такой вывод делает К.Г. Юнг [3, с.558].  Хайку трансперсонально, оно всегда шире личностных границ. А это указывает на содержание в нем архетипического зерна,  которое открывает нам ДАО – серединный  путь, лежащий между противоположностями. Единство с Дао имеет сходство с духовным состоянием ребенка. А  детство – «есть  неизменный символ того своеобразного внутреннего условия, при котором наступает «блаженство». Быть как «дитя» -  значит иметь в себе скопившийся запас либидо, способный еще излиться» [3, с.306]. «Счастливое состояние есть состояние творческое» [3, с.308] . И это состояние исцеляет творца хайку и того, кто в нем отразится. «Психическое говорит через вещи мира, открывая мир, таким образом, мир в качестве пребывания души» [1, с.37]. Созидание хайку  есть созидание души,  так как в этом  творческом акте происходит высвобождение энергии, отданной объекту.  Но при этом  мы растворяемся  вместе с потоками энергии вanima mundi, которая тоже исцеляется.

 

 Хосоми – так называется особая эстетическая категория  в школе Басё, которая определяет стремление  поэта постичь внутреннюю жизнь каждого предмета и слиться с вещами и явлениями мира. Поэтому в каждом хайку живет душа anima mundi, а в малом ощущается великое. В эстетике хайку особо выделяются  и такие эстетические категории, как саби – состояние  просветленного одиночества и печали, которое усиливает слияние с миром и «моно-но аваре» - «очарование вещей», как уникальная эстетическая ценность. В саби сочетается любовь к символам вечного с обращением к преходящим  явлениям мира[1, с.36]. Саби, дополненное принципом каруми предусматривает сочетание глубинной мысли с ее простотой ясностью выражения [1, с. 44]. Соединение «неизменного» и «изменчивого» -  фуэки и рюко – эстетический принцип, открывающий истинную природу вещей, обязательное условие создания настоящего хайку.   Эстетическое чувство, связанное с состраданием и печалью (сиори) также неотъемлемый элемент хайку. «Надо любить то, о чем пишешь», - говорит Басё и учит своих учеников, принесших ему следующее стихотворение:

 

«Оторви пару крыльев

У стрекозы –

И получится стручок перца».

 

 -Нет, - сказал Басё, - это не хайку. Ты убил стрекозу. Если ты хочешь создать хайку и дать ему жизнь, ты должен сказать:

 

« Добавь пару крыльев

 К стручку перца –

 И ты сделаешь стрекозу» [1].

Такой же любовью напоено хайку Дэвида Розена:

 

Still Above the blue and red flowers— The golden butterfly

Все еще Выше синих и красных цветов - Золотая бабочка

 

При созерцании объекта  две противоположенные функции: эмпатия и абстрагирование, - порождают особое эстетическое наслаждение. [3,  с. 359]. В «Психологических типах» К.Г. Юнг пишет «Подобно тому,  как эмпатирующий, сам не сознавая, наслаждается в объекте самим собою, так абстрагирующий, размышляя над впечатлением, произведенным на него объектом, созерцает, не зная того, самого себя. Ибо то, что эмпатирующий переносит в объект, есть он сам, т.е. его собственное бессознательное содержание, и то, что абстрагирующий думает о своем впечатлении от объекта, он думает о своих собственных чувствах, явившихся ему в объекте. Ясно, что для истинного постижения объекта нужны две функции, так же как и для действительного эстетического творчества» [3, с.360]. Таким образом, для творческого акта, результатом которого является хайку,  необходимы эмпатия и абстрагирование, экстравертная и интровертная установки, работа сознания и бессознательного. Трансцендентная функция создает переход из одной установки в другую. Пишущий хайку преодолевает одностороннее развитие своих функций экстраверсии или интроверсии, эмпатии и абстрагирования, мысли и чувства, интуиции и ощущения.

 

Особым эстетически понятием  в поэзии хайку, и надо сказать, вообще, в японской поэзии,  является категория ёдзё. Гармония «души» и «слова» осуществляется в хайку на основе особого вида эстетической коммуникации - ёдзё (буквально «избыточное чувство»), которая предполагает наличие ассоциативного подтекста в стихотворении. Ёдзё – это эмоциональный отклик, указывающий на чувство, не высказанное до конца [1, с. 73]. Именно поэтому хайку содержит смысл, который выходит за пределы текста. Коммуникативная функция слова исчезает, уступая  место интуитивному чувствованию. Согласно воззрению Басё, поэт достигший «состояния хайку», то есть сатори, может даже не писать стихотворения.

 

Исцеляющий дух хайку начинает работать через образы, оживляя в нас  личные чувства: печаль, тревогу, восторг, радость, умиротворение, замешательство, удивление. Согласно Дж. Хиллману [2, с. 71]   в имаженистcкой теории поэзии   «...любая недифференцированная с помощью конкретного  образа эмоция рассматривается как неразвитая, простая и бессловесная, оставаясь сентиментально-личной и в тоже время коллективно-неиндивидуализированной». Хайку позволяют  открыть в себе эти чувства и  еще глубже детализировать их оттенки, что очень важно для процесса созидания души  -  или психопоэзиса.

 

Каждое эмоциональное состояние вносит в сознание изменения. При этом может происходить определённое сужение сознания и соответствующее усиление бессознательного. Тонус бессознательного повышается, в результате возникновения градиента, бессознательное течет в сознание, принося забытые образы-воспоминания, «априорное» знание, которое обязательно имеет синхронистичность с  явлениями внешнего мира. Хайку, являясь следствием сатори, а значит,  растворения границ между внутренним и внешним,  обладают свойствами «смысловых совпадений». Т.е. созерцаемый объект и отклик на него содержат одинаковый смысл и существуют одновременно. Ведь хайку рождаются мгновенно, и в них осуществляются синхронистические феномены, которые ведомы созидающей себя душе [4].

 

Таким образом,  хайку могут быть использованы в юнгианском анализе и как диагностические,  и как исцеляющие, позволяющие углубить  понимание процесса терапии, снять одностороннее развитие, познающего себя  и других человека.

 

«Исцеляющий дух  хайку» Розена и Вейсхауса коснется любого, кто прочитает эту глубокую и лирическую книгу. Ему приоткроется тайна описанных выше феноменов: синхронистичности и смысловых совпадений, работа трансцендентной функции и психопоэзис души.

 

 

Литература:

 

1. Бреславец Т.И. Поэзия Мацуо Басё. М.:Наука.1981.- С.150.
2. Хиллман Дж. Архитипическая психология. М.:Когито-Центр. 2006.-С.350.
3. Юнг К.Г. Психологические типы. М.:Университетская книга. 1997.-С.716.
4. Юнг К.Г. Синхронистичность. М.:РЕФЛ-БУК, ВАКЛЕР. 1997.-С. 309